Палеонтологический институт и Палеонтологический музей, располагающиеся в Ясеневе, нельзя считать «коренными москвичами», они восходят к устроенной Петром I в Санкт‑Петербурге Кунсткамере. Разобраться в смене мест и названий тут не проще, чем с генеалогическим древом старинного аристократического рода.
Петровское Великое посольство принесло России не только знание корабельного дела и укрепление связей с европейскими дворами. Юный царь интересовался всем — «зело дивно!» — и охотно посещал заморские кабинеты «кунштов». Закупал, не скупясь, книги и инструменты, любопытные приборы и природные редкости. Вскоре дошло и до приобретения целых собраний. Так, среди прочего привезённого из таких путешествий оказалась и минералогическая коллекция из более чем тысячи образцов.
Петербургская Кунсткамера была основана в 1714 году и включала в то время личное собрание и библиотеку Петра. Но уже скоро стала расширяться не только за счёт личных царских усилий, но и за счёт российских находок.
Между тем Кунсткамера, получившая вскоре собственное помещение и открытая для публики, переходит с 1724 года под эгиду академии наук. И пополняется с этого момента как за счёт приобретения готовых собраний (а поиск любопытных «артифициалий» и «натуралий» по-прежнему ставился в задачу посланным за рубеж дипломатам) или за счёт случайных находок, так и благодаря уже целенаправленным экспедициям. Таким образом уже в первой половине XVIII столетия в России сформировался универсальный научный музей («Кунсткамера имела невеликое начало, но потом получила знатное умножение», — писал один из первых «надсмотрщиков» музея Иоганн Шумахер).
«Тут все поняли, что перед ними настоящая принцесса. Ещё бы, она почувствовала горошину через двадцать тюфяков и двадцать перин из гагачьего пуха! Принц взял её в жены, ведь теперь-то он знал, что берёт за себя настоящую принцессу, а горошина попала в кунсткамеру, где её можно видеть и поныне, если только никто её не стащил».
Г. Х. Андерсен, «Принцесса на горошине»
Это естественным образом привело к переполнению собрания — причём переполнению вещами настолько разнородными, что дальнейшее разделение стало напрашиваться. Оно и случилось — и уже в 30-е годы XIX столетия в структуре учреждений Императорской академии наук мы встречаем мемориальный кабинет Петра, музеи ботанический, зоологический, нумизматический, азиатских и египетских древностей (предметы искусства из них постепенно перейдут в Эрмитаж), музеи этнографический и анатомический (эти два и составят Кунсткамеру, знакомую современной публике), а также музей минералогический. Последний и будет нас более всего интересовать.
Почему минералогический? А потому что именно в «минеральный кабинет» Кунсткамеры попадали окаменелости, то есть свидетельства ранних этапов существования жизни на земле. Геологическое и палеонтологическое направления становятся со второй половины XIX века в деятельности музея преобладающими. Так что в 1898 году он получает наименование «Геологический музей Императорской академии наук» (с 1903 года, к 200-летию основания Петербурга, к названию добавляют «имени императора Петра I»). Собственно минералогическая часть становится с 1912 года практически самостоятельным отделом.
«Ежели кто найдёт в земле, или в воде какия старыя вещи, а именно: каменья необыкновенные, кости человеческия или скотския, рыбьи или птичьи, не такия, какия у нас ныне есть, или и такия, да зело велики или малы перед обыкновенным, также какия старыя подписи на каменьях, железе или меди, или какое старое и ныне необыкновенное ружье, посуду и прочее все, что зело старо и необыкновенно: також бы приносили, за что давана будет довольная дача, смотря по вещи».
Указ Петра I от 13 февраля 1718 года
Приключения на этом не заканчиваются. В 1925 году Геологический музей им. Петра I АН СССР (оцените название!) разделён на Минералогический музей (сегодня — имени академика Ферсмана) и Геологический музей.
Последний, в свою очередь, в 1930 году вновь разделяют — теперь уже на три самостоятельных института: геологический, петрографический и палеозоологический. А ещё через несколько лет, в 1935-м, вместе с другими учреждениями Академии наук Палеозоологический институт переводят в Москву, где сначала включают в состав Института эволюционной морфологии и палеозоологии (развившегося на основе Центральной биостанции Наркомпроса), а потом всё же вновь делают самостоятельным. С 1936 года это ныне существующий Палеонтологический институт академии наук (свыше ста научных сотрудников).
А что же музей, спросите вы. В Петербурге — Петрограде — Ленинграде он, при всех своих организационных перипетиях и сменах названий, имел постоянное экспозиционное пространство. С переездом в Москву с этим стало сложнее. Помогло проведение в столице в 1937 году сессии Международного геологического конгресса — по такому случаю экспозицию вновь открыли, пусть и на меньшей площади. Общедоступный музей просуществовал, с перерывом на войну и эвакуацию, до 1954 года. Постоянное пополнение коллекций сделало в конце концов их одновременное хранение и демонстрацию на ограниченной территории невозможным.
Юрий Павлович Платонов
Борьбу за строительство нового здания вёл тогдашний директор Палеонтологического института академик Юрий Орлов (сегодня музей носит его имя). Добрых десять лет ушло только на выбивание денег, ещё несколько лет — на проект. Свои задержки были и со строительством. В результате для зрителей нынешнее краснокирпичное здание на Профсоюзной улице распахнуло свои двери в 1987 году. Госпремию за него архитектор Юрий Платонов получит уже в 1993 году, не от СССР, а от Российской Федерации.
Здание Палеонтологического музея, Москва, 2009 год
Музей сегодня
Поколение, успевшее посмотреть в кинотеатрах «Парк юрского периода», ринулось в Палеонтологический музей (а сегодня приводит и собственных детей) «на динозавров». В этих ожиданиях они, кстати, не обманываются — динозавры в наличии. Но экспозиция музея гораздо шире и проводит посетителя от докембрия с цианобактериями через палеозой с обитателями моря и мезозой с динозаврами к кайнозою, в котором среди прочих жителей на планете Земля появился и человек.
Скелет мамонта, встречающий зрителей в первом зале музея, был обнаружен в 1842 году на Гыданском полуострове в Сибири (это берег Карского моря) промышленником А. И.Трофимовым. Рост мамонта — около 3 метров, вес — более 5 тонн. В условиях мерзлоты и бездорожья его сначала везли на нартах, запряженных собаками, затем уже на телегах — и таким образом в конце концов доставили в Москву. Скелет был подарен Трофимовым Московскому обществу испытателей природы, экспонировался в Зоологическом музее МГУ. Позже был передан в Палеонтологический музей. Геологический возраст этой находки — примерно 40 тысяч лет.
При музее с 1948 года существует палеонтологический кружок. Сейчас в нём занимается более 150 школьников. Некоторые из находок, сделанных ими во время раскопок в Москве и области, тоже попадают в экспозицию музея.
Немецкое Kunstkammer (дословно — «комната мастерства») давно уже приобрело значение «кабинета редкостей», «собрания диковин». Такие «кабинеты» с самым разнообразным содержимым вошли в моду при королевских и княжеских дворах ещё с XVI века. К эпохе барокко коллекционирование всё больше становилось и предметом увлечения высшей знати, а там и учёных. Всё чаще их коллекции становились открытыми для публики. В дальнейшем многие «кабинеты диковин» легли в основу музеев уже в их современном понимании.
