Академик Николай Пилюгин и улица его имени в Ломоносовском районе
Советское ракетостроение опиралось на плечи шести выдающихся ученых. Именем одного из них, академика Николая Алексеевича Пилюгина, названа улица в Ломоносовском районе. В рядах «великолепной шестерки» он отвечал за «мозги» ракет — системы управления.
Ценные трофеи
Истоки космической гонки между СССР и Соединенными Штатами следует искать в нацистской Германии. В годы Второй мировой немецкие ученые продвинулись в создании ракет гораздо дальше своих конкурентов. Вершиной инженерной мысли стала первая в мире баллистическая ракета «Фау–2» (V–2) — так называемое «оружие возмездия».
Масштаб этих разработок советские ученые смогли оценить еще в 1944 году. В Москву вывезли найденные в польских болотах обломки ракет. Конец Третьего рейха к тому моменту уже стал неминуемым. Оставалось под вопросом, кому из союзников достанутся ценные научные трофеи. К полигону Пенемюнде на побережье Балтийского моря, откуда стартовали «Фау–2», уже рвалась Красная армия. Однако главный конструктор Вернер Фон Браун и с ним несколько сотен сотрудников ракетного центра приняли решение сдаться американцам. Помимо специалистов и важной научно-технической документации, США также заполучили больше сотни готовых к использованию «Фау-2» с секретного завода «Миттельверк» в Тюрингии.
СССР досталось остальное. На производстве, спрятанном в горе неподалеку от города Нордхаузен, нашлись крупные узлы и детали, из которых можно было собрать еще полтора десятка ракет. Здесь, на востоке Германии в числе тех, кому предстояло разбираться в немецкой технике, оказался и сотрудник НИИ–1 Николай Пилюгин. Он изучал систему управления «Фау–2». Вскоре он вошел в так называемый Совет главных конструкторов под началом Сергея Королева. Исследовать ракетные двигатели поручили Валентину Глушко, стартовые комплексы — Владимиру Бармину, за аппаратуру радиосвязи отвечал Михаил Рязанский, за гироскопические командные приборы — Виктор Кузнецов. В течение двух лет ученые работали в Германии, где для их целей был создан институт «Нордхаузен».
Повторить и превзойти
К 1946 году пришла пора обустраивать ракетное производство и на родной земле. Занялись этим специально созданные научно-исследовательские институты. Головной НИИ-88 расположился в подмосковных Подлипках, где команде Королева предстояло создать современные цеха и лаборатории на базе повидавшего виды артиллерийского завода. «Управленцам» из НИИ–885, в свою очередь, достался старый завод полевых телефонов на станции метро «Авиамоторная». Оборудование и культура производства там также оказались далеки от идеала. Поэтому Пилюгин и Рязанский мрачно шутили, что управляться ракеты будут ручками от телефонов. Впрочем, уже в первые годы работы Совету главных конструкторов удалось наладить процесс. Осенью 1947 года на полигоне Капустин Яр прошли первые запуски ракет серий «Н» (привезенных из Германии) и «Т» (собранных в Подлипках из немецких деталей). Их надежность оказалась невысокой, на уровне военного времени— до цели долетала примерно каждая вторая.
Полностью разобравшись в принципах работы немецкой «Фау–2», конструкторы взялись за создание собственной Р–1. О полном копировании речи не шло. Во-первых, летательный аппарат конструировали из отечественных материалов, а такого количества видов стали, резины и пластмасс, какое имела Германия, советская промышленность дать не могла. Во-вторых, было очевидно, что германский вариант можно существенно улучшить — из-за войны немцы не успели довести ракету до совершенства. Однако не все шло гладко. Выяснилось, что Р–1 имеют едва ли не больше недостатков, чем их предшественницы. На первых порах они попросту отказывались взлетать. Лишь после доработки ракеты показали приемлемый результат — в цель попали 16 из 20.
В конце 1950 года первую отечественную баллистическую ракету приняли на вооружение, однако это решение оказалось скорее символическим жестом — на боевое дежурство Р-1 так и не поступила. Куда более важным стало то, что советская промышленность набила первые «шишки» — получила опыт создания ракет с нуля.
В космос
В начале 1956 года новая ракета Р–5, пролетев 1200 километров, взорвалась в районе Аральских Каракумов. В прессу информация об этом запуске не просочилась, но ответственные за испытание конструкторы открыли не одну бутылку шампанского. Дело в том, что впервые в мировой истории ракета несла ядерный заряд, и любая нештатная ситуация могла обернуться катастрофой. Особая ответственность лежала на пилюгинцах. Ракета при том же диаметре, что и у Р–1, была длиннее предшественницы, из-за чего буквально изгибался под нагрузкой ее корпус и колебалась жидкость в баках — горючее и окислитель. Это «сводило с ума» систему управления. Команда Пилюгина справилась с этой проблемой — продублировала все системы для Р–5 с ядерной боеголовкой.
В то же время продолжалась работа над Р–7 — первой межконтинентальной баллистической ракетой, которая могла достичь заокеанской территории потенциального противника. Летательный аппарат стал двухступенчатым, при этом несоизмеримо возросло количество проблем, требующих решения. От систем управления теперь требовалось контролировать не только движение ракеты, но и расход топлива. Оказалось, что несмотря на самые строгие допуски при производстве, боковые двигатели все же работали по-разному. Один мог израсходовать все горючее, а у второго оставалось еще несколько десятков тонн. Вопросом синхронизации опять занялись пилюгинцы. Кстати, с тех пор как ракеты стали средством доставки ядерного оружия, встал вопрос об отказе от радиоуправления — такие летательные аппараты уязвимы для перехвата с земли. Научно-технический прогресс подтвердил правоту Пилюгина, который считался адептом автономных систем, не реагирующих на внешние раздражители.
В октябре 1957 года мирный вариант Р–7 запустил на орбиту первый искусственный спутник Земли, а через три с половиной года и первого человека — Юрия Гагарина. Между двумя этими событиями советская станция впервые достигла поверхности Луны. Открылась эра освоения космоса. Число задач, которые стояли перед конструкторами, стремительно росло. В 1963 году Пилюгин получил собственное НИИ — автоматики и приборостроения. На счету пилюгинцев — системы для ракетных комплексов «Зенит», «Протон», «Морской старт» и «Ангара», разгонных блоков «Фрегат» и «ДМ», а также многоразовой транспортной космической системы «Энергия-Буран» и множество других разработок…
Николай Алексеевич Пилюгин, его жена Антонина Константиновна и Сергей Павлович Королев
Пилюгин умер в 1982 году в возрасте 74 лет. Через полтора десятилетия Научно-производственному центру автоматики и приборостроения, который вырос из НИИ главного конструктора, присвоили его имя.
