В Ломоносовском районе на доме номер 8/1 на улице Академика Пилюгина висит мемориальная доска: «Дважды Герой Советского Союза заслуженный военный летчик СССР Михаил Петрович Одинцов жил в этом доме с 1995 по 2011». Одинцов летал блестяще и делал это, даже когда запрещали врачи. С 23 июня 1941 года и до самой Победы он оставался за штурвалом.
Вундеркинд в небе
Михаил Одинцов родился в 1921 году в селе Полозово Вятской губернии. Летчик вспоминал: «Деревня двадцатых годов с малолетства приучала к труду до седьмого пота. Стар и млад знали цену копейке, разницу во вкусе хлеба из муки и из лебеды. Редки праздники, еще реже — обновка. Летние дни небогаты на детские забавы, главное в них — работа, от зари до зари без скидки на возраст».
Судьба его отца — типичная трагедия эпохи. Чекист, но несмотря на это вынужден бежать со своей родины, чтобы не быть раскулаченным. Маленький Миша, естественно, следует за отцом. Село Черновское, Барнаул, Ижевск, Воткинск, Свердловск. Город за городом, школа за школой. То с отцом живет, то с матерью. Учителя и одноклассники меняются, словно в калейдоскопе. Не успевает завести друзей, да и опасно. Все это под бравурные отчеты о победах социалистического строительства и отчаянные слезы родственников репрессированных.
Но стоит поднять голову — и видишь спокойную, безмятежную синеву. Миша выбирает небо. В шестнадцать лет он с отличием оканчивает свердловский городской аэроклуб. Обивает пороги районного военкомата. Ему, ясное дело, отказывают — лет-то мало совсем. Но у парня уже несколько самостоятельных полетов, губы упрямо сжаты, и огонь в глазах. Побольше бы таких парней! И Михаила Одинцова зачисляют в Пермскую военную школу пилотов.
Через год школа окончена. Что дальше? Он уже военнослужащий, который дал присягу. Михаилу предложили спокойную должность инструктора все в той же школе. Но он рвется в бой. Ему опять идут навстречу и зачисляют в Энгельсскую военную школу летчиков. И в девятнадцать лет вундеркинд от авиации лейтенант Одинцов — уже командир летного экипажа в 226-м ближнем бомбардировочном полку.
А на следующий год немцы напали на СССР. Для многих это стало неожиданностью, но только не для молодого летчика. Михаил Петрович вспоминал: «Перед войной я служил в ближнебомбардировочном полку в Киевском особом военном округе. В то время только слепой мог не видеть, что войны не миновать. Готовились же к ней без учета боев в Испании и Финляндии, не извлекая уроков из того, как разворачивались боевые действия в войне, разгоравшейся в Европе. Многие были этим недовольны. Высказал и я свое мнение на комсомольском собрании. Мол, что это такое: немцы над нашими головами летают, а мы об их технике ни сном ни духом… И начались вызовы “куда следует”».
Приключения военных лет
Одинцов впоследствии писал: «Мы, вступившие в войну, были молоды, беззаветно любили Родину, готовы были ради ее счастья, ради существования пожертвовать самым дорогим, что у нас было,— жизнью, но при всем том отчетливо реальной войны не представляли».
Первый боевой вылет Михаил Одинцов совершил уже 23 июня 1941 года. А вскоре самолет Одинцова сбили. Он тогда летал на легком бомбардировщике Су-2 без прикрытия истребителей. Михаил Павлович чудом умудрился его посадить, но и он, и штурман получили серьезные травмы. В рапорте сказано: «тов. Одинцов… принял неравный бой с истребителями противника, был тяжело ранен, но, несмотря на большую потерю крови, изнемогая от боли, мужественно довел свой самолет до аэродрома и благополучно произвел посадку».
Больше полугода в госпитале и приговор врачей: отныне никаких полетов. Нашли, как говорится, кого приговаривать. Прямо из госпиталя Одинцов вместо санатория возвращается в полк и продолжает летать. Как так получилось? Очень просто. Михаил Петрович никому не стал показывать справку от докторов. Да ее и не спрашивали. Время военное, хорошие летчики жизненно необходимы. Если вернулся, значит, вылечили. Скорее берись за штурвал. Но какое-то время перед каждым полетом Михаил Петрович туго перебинтовывал левую руку. Чтобы товарищи не видели, как из раны сочится кровь.
Одинцов пересел с бомбардировщика на штурмовик и до конца войны сбил 14 немецких самолетов, совершив в общей сложности 215 боевых вылетов. В кабине Ил-2, прозванного «летающим танком», он оказывается на своем месте. Военная газета посвятила ему очерк «Путь героя»: «Михаил отличался отвагой, крепкой волей и молниеносной сообразительностью. Эти качества очень нужны штурмовику. Летом на “Ильюшине” Одинцов дал размах всей своей натуре. Он ведь сам бомбит, стреляет, ориентируется, ведет наблюдение, отражает атаки вражеских истребителей. Со всем этим он прекрасно справлялся с первых полетов. И во всем у него всегда была смелая выдумка, расчетливый риск и серьезная сдержанность».
Авиационный инженер Михаил Федорович Ребров писал: «Много дерзких штурмовок произвел Михаил Одинцов. Снижаясь до высоты бреющего полета, он дерзко атаковал врага, расстреливал фашистов реактивными снарядами, громил из пушек и пулеметов, а сам оставался невредимым. О нем скоро заговорили. Смелый и расчетливый, хладнокровный и физически закаленный, он стал одним из лучших летчиков в полку».
Другой легендарный пилот, Николай Каманин, так вспоминал об Одинцове: «Мы тщательно изучали каждого летчика, получившего боевое крещение, и наиболее способных назначали ведущими групп. В 800-м полку ведущим выдвинули Михаила Одинцова. В полк он пришел из госпиталя. До этого летал на бомбардировщике, был ранен в воздушном бою. У нас он быстро освоил новый для него самолет, стал отважным штурмовиком. Как ведущий группы, чувствовал настроение ведомых, умел вовремя заметить опасность и немедленно принять верное решение».
Каких только приключений не пережил Михаил Петрович во время войны. На одном аэродроме он, к примеру, целый месяц «парковал» свой самолет прямо на вражеской неразорвавшейся фугасной мине. Саперы ее обнаружили, только когда сошел снег.
И снова подвиги
После Победы гвардии майор Одинцов продолжает летать, поступает в Военно-воздушную академию, но в 1948 году судьба наносит ему тяжелый удар. Ведь война — это не только подвиги и ранения. Это еще и совершенно невыносимые бытовые условия. В первую очередь холод. И если там, на фронте, в экстремальном состоянии организм мобилизуется, то при переходе к мирной жизни проявляются всевозможные болезни. У Михаила Петровича серьезно осложнилось заболевание почек. Он снова попал в госпиталь — на этот раз на четыре месяца; получил инвалидность и очередной приговор: «Списан с летной службы».
Одинцов поступил на военно-воздушный факультет Военно-политической академии. Но еще до его окончания, в 1950 году, добился пересмотра своего статуса. «Признан годным к полетам без ограничений».
Конечно, он пил таблетки, соблюдал режим, выполнял бесконечные физические упражнения. Но главное — сохранял нечеловеческую силу воли и тягу к небу, как и прежде, когда мальчишка-свердловчанин «дожимал» офицеров в комнатах военкомата.
А в 1953 году Михаилу Одинцову, дважды Герою Советского Союза, устанавливают в Екатеринбурге (в то время — Свердловск) прижизненный памятник-бюст. Он и сегодня украшает площадь перед зданием Суворовского военного училища. Скульптор — С. И. Фокин.
В жизни Одинцова произошло еще много взлетов. Командир ВВС Московского военного округа, советник ВВС Войска Польского, начальник Центра подготовки космонавтов. Он осваивал новые самолеты, вертолеты. В 1974 году вошел в штопор и пришлось катапультироваться. Все закончилось благополучно — он сам потом участвовал в усовершенствовании этой машины, чтобы больше такого не случалось. Прожил Одинцов 90 лет и скончался в Москве. Покоится на Троекуровском кладбище. Почетный гражданин Екатеринбурга.
