«Яр» — совершенно особенное место. Если вы представляете себе шутку про медведей и цыган на празднике, то для посетителей «Яра» это было реальностью. Чехов, Шаляпин, Герцен, Пушкин — это только несколько величайших русских деятелей, которые бывали в заведении. И иногда жаловались на его дороговизну: «Яр» находится у Петровского парка в нынешнем Беговом районе, а цены были такими, будто он стоит в самом Кремле.
Раньше в Москве не было ресторанов, а заведения, где можно провести вечер и подкрепиться, назывались трактирами. Каждый из них отличался своими обычаями, каким-нибудь особым блюдом и имел постоянных посетителей, — так пишет Гиляровский в своей знаменитой книге «Москва и москвичи». Первое место, которое стали называть именно рестораном, — «Славянский базар». Всех в нём одели во фраки, разносчика еды стали называть официантом (раньше всех, кто прислуживал в трактире, называли «половыми» или, того хуже, «шестёрками», потому что они должны были служить «валетам, тузам и королям»). Обращались теперь к официанту так: «Человек!» Разумеется, это дань иностранной моде — и названия, и форма, и даже манера обращения. В трактирах в основном обедали русские купцы, но со временем и они стали ходить в рестораны. И вот в 1826 году в Москве появился ещё один.
Зал сегодня
Ресторация с цыганским хором
Газета «Московские ведомости» распространила следующее объявление: «Открылась ресторация с обеденным и ужинным столом, всякими виноградными винами и ликёрами, десертами, кофием и чаем, при весьма умеренных ценах». Она расположилась на углу Кузнецкого моста и Неглинки. Её владельцем был француз — Транкиль Яр (Tranquille Yard), в честь которого заведение и получило своё имя. И это был настоящий успех, хотя со временем «Яр» уже жил своей жизнью и не имел никакого отношения к французу.
«Мы тогда ещё были совершенные новички и потому, долго обдумывая, заказали ouha au champagne, бутылку рейнвейна и какой-то крошечной дичи, в силу чего мы встали из-за обеда, ужасно дорогого, совершенно голодные…» — пишет в «Былом и думах» Александр Герцен.
А вот Александр Пушкин:
Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?
Позже один из залов в ресторане «Яр» получит имя великого русского поэта.
Герцен не единственный критик режима, который посещал «Яр». Нельзя сказать, что это был какой-то центр заговоров и оппозиции, но принадлежащие к ней люди там бывали. К примеру, Павел Голицын, член «Союза благоденствия», посещал ресторан «Яр» в 1832 году, а Николай Огарёв останавливался здесь в 1842-м.
«Яр» открылся в саду «Эрмитаж» на Божедомке, позже работал в Петровском парке — в деревянном здании у нынешнего Ленинградского проспекта. В 1871 году у ресторана меняется владелец, теперь это русский купец Фёдор Иванович Аксёнов, «толстый бритый человек», как отзывался о нём тот же Гиляровский. Ещё чуть погодя, в 1896-м, после смерти Аксёнова, он перешёл в руки Алексея Судакова, бывшего ярославского крестьянина, работавшего когда-то официантом (раньше половыми и официантами в большинстве своём работали приезжие из Ярославля). Судаков — уникальный пример, self-made man, который когда-то служил другим людям, но благодаря упорной работе смог и сам стать ресторатором. Однако текущее состояние «Яра» его не устраивало, и вскоре на Петербургском шоссе (ныне Ленинградский проспект) появилось новое здание, построенное архитектором Адольфом Эрихсоном в стиле модерн.
Скопить денег для такого масштабного обновления Алексею Судакову удалось благодаря его предпринимательским талантам. Место для ресторана было выбрано неслучайно. Рядом с ним располагался ипподром — центр тогдашней светской жизни Москвы, а также Петровский парк, тоже весьма посещаемое место. Неудивительно, что вечером не пустовал и ресторан.
Афиша 1910 года
Теперь он уже точно не походил на трактир, а напоминал скорее дворец. В здании было несколько залов, оно располагало последними техническими новинками, например, электрическим освещением, которое сделали представители фирмы Siemens. Рядом с заведением специально для персонала «Яра» стояли служебные помещения. Именно там, на нынешнем Ленинградском проспекте, ресторан существует и сегодня.
Визитной карточкой «Яра» были цыганские исполнители и хоры, в том числе знаменитый тогда хор Соколова. Вот строчки одной из цыганских песен:
Что за хор певал у «Яра»
Он был Пишей знаменит,
Соколовская гитара
До сих пор в ушах звенит.
Или ещё:
Тройка мчится быстро к «Яру»,
Сердце рвётся на простор
Чтоб забыться под гитару,
Услыхав цыганский хор…
В городских ресторанах тогда запрещали выступать цыганам, они могли выбирать себе только места в отдалении от Кремля. «Яр» был достаточно далеко от тогдашнего центра города. Правда, в ресторане выступали не только цыгане. При Фёдоре Аксёнове, например, там появился и русский, и даже датский хоры, а также свой оркестр.
Эй, ямщик, гони-ка к «Яру»,
Эх, лошадей, брат, не жалей.
Тройку ты запряг — не пару,
Так вези, брат, веселей!
Эта песня была написана как раз к открытию нового здания «Яра» и посвящалась Алексею Судакову. Её запись тех времён в исполнении Юрия Морфесси легко найти в Интернете.
Там цыганки молодые,
Будем петь, гулять всю ночь,
Я раздам им золотые,
Разгоню тоску я прочь.
«Яр» быстро приобрёл свою индивидуальность и стал одним из самых известных московских ресторанов.
Алексей Акимович Судаков — в центре
Клиент всегда прав
Разумеется, славу ресторану делали не архитектурные или технические изыски, даже не замечательные цыганские ансамбли. Его славу делала публика, а она была весьма интересная. Просто перечислять тех людей, кто обедал в «Яре», бессмысленно — едва ли не все заметные москвичи и гости Москвы. Но о некоторых из них остались истории, связанные с рестораном. К примеру, легенда о том, что владельцы «Яра» однажды обидели Савву Морозова, закрывшись на обслуживание специального заказа («на откуп» — вроде банкетного вечера). Это случилось в те времена, когда стены заведения ещё были деревянными.
Якобы Савва Тимофеевич нашёл людей, чтобы разобрать одну из стен и попасть внутрь. Молва гласит, что он был очень зол. Этот конфликт владельцы «Яра» решили очень изысканно — отправили к Морозову одну из самых красивых цыганок ансамбля. Она каким-то образом успокоила разбушевавшегося мецената, и он уехал домой.
Другой эксцентричный друг ресторана— певец Фёдор Шаляпин, любивший посидеть в «Яре» со своими друзьями. Часто после долгих застолий он позволял себе выйти на балкон и петь свои знаменитые арии на всю округу. Иногда эти вечера заканчивались серьёзными потасовками с участием баса.
Особенностью «Яра» было ещё и необычное меню. Точнее, к традиционному меню с блюдами прилагался ещё прейскурант услуг, среди которых значились, например, такие: вымазать официанту лицо горчицей, разбить бутылкой зеркало. Эти услуги заносились в спецпрейскурант, судя по всему, после прецедентов. Владельцы пытались убедить посетителей в своей лояльности, но давали понять: за всё надо платить. Офицеры любили постричь пальмы шашками, а ещё однажды придумали такую забаву: налили в белый рояль воды и запустили туда рыбок. Это развлечение называлось «аквариумом». Разумеется, всё это было просто несовместимо с последовавшей эпохой советской власти.
Гостиница «Советская»
Посетителями «Яра» были уже не простые купцы, а самые настоящие сливки общества, изысканные буржуа. Разумеется, 1917 год продемонстрировал им, что праздник быстро закончится. И ни о каких шаляпинских вечерах с цыганами думать им не придётся. В 1918-м «Яр» закрыли, а его владельца Алексея Судакова арестовали. Впрочем, слава и значение ресторана в этом доме были такими огромными, что он, в несколько более скромном виде, просуществовал до конца нэпа. Судакова позже выпустили, но он решил покинуть Москву и уехал в свою родную деревню недалеко от Ярославля.
И началась уже новая жизнь. В здании ресторана сначала разместили госпиталь и кинотеатр, позже в архитектурное пространство в стиле модерн вписали спортклуб для красноармейцев, а в 20-е годы там развернулось кинопроизводство — открылась кинофабрика, стал принимать учащихся кинотехникум; позже, в 1930-м, открылся ВГИК. Ко Второй мировой войне в этом доме разместили Клуб лётчиков.
Никакой «Яр» в этом здании узнать было уже нельзя. В 1952 году его переделали в стиле сталинского ампира, добавив к нему пристрой с гостиничными номерами. Так в Москве появилась гостиница «Советская». Её слава тоже была грандиозна, начнём с того, что одним из первых постояльцев «Советской» был Василий Джугашвили — сын Иосифа Сталина. Собственно, это он и был одним из инициаторов реконструкции. Его именем — Василий Сталин — до сих пор названа комната №301.
С 1925 года здесь был кинотехникум, с 1930 года — ВГИК. В 1939 году здание было перестроено под клуб
Обычному гражданину вход в «Советскую» был заказан — номера предназначались для Совета Министров. Кстати, в гостинице тоже работал большой и богатый ресторан, до 1998-го года называвшийся «Советским». И его посетителями тоже были исторические личности, правда, теперь всё больше политики, лидеры государств и приглашённые иностранные звёзды. В 1998 г. ресторану вернули прежнее название — «Яр» — и провели очередную реконструкцию, попытавшись воссоздать дореволюционную атмосферу.
В ресторане «Советский» побывали Индира Ганди, Маргарет Тэтчер, обедал Владимир Высоцкий с Мариной Влади, а в более поздние времена здесь можно было встретить Жан-Поля Бельмондо и Арнольда Шварценеггера.
Театр «Ромэн»
Советская власть не только восстановила ресторан «Яр», но и вернула этому месту статус центра цыганской культуры. Театр «Ромэн» к тому моменту существовал уже несколько десятилетий и получил невероятную популярность. Цыганские ансамбли появлялись ещё в Красной армии, затем в 20-х стал оформляться уже советский цыганский хор. Его участники организовали свой уголок в Петровском парке — том самом, рядом с которым стоял когда-то «Яр».
В 1931 г. в Центриздате открылась «Индо-ромэнская театр-студия», работа которой совмещалась с программой Наркомпроса по обучению цыганских актёров. Власть стремилась не только вернуть цыганскую культуру, ей важно было сделать эту культуру советской — перевоспитать цыган, которые до этого привыкли жить и выступать в таборах, что, вероятно, не соответствовало представлениям о советской жизни. Тогда же «Ромэн» стал профессиональным театром и внутри закипела работа. Поначалу там показывали истории цыган, например, о сложности перехода к оседлому образу жизни. С этими спектаклями, которые имели в большей степени пропагандистский смысл, труппа театра ездила по стране, в особенности в места, где встречались цыганские таборы, чтобы воздействовать и на них тоже. Тогда спектакли шли на языке цыган. Со временем в афишах «Ромэна» стали появляться и другие работы, связанные с общечеловеческими проблемами. Поэтому менялся и язык постановок — актёры стали говорить по-русски.
В 1969 году его прописали в здании гостиницы «Советская», то есть там же, где когда-то пел цыганский хор Соколова. Но теперь в распоряжении театра оказалась одна из самых больших сцен в советской Москве.
