Два знаменательных места в районе Беговой связаны с графом Алексеем Орловым. Это, конечно, ипподром, поскольку именно орловские рысаки и русская верховая стоят у истоков российского коннозаводства. Но самое грандиозное приобретение для Москвы граф совершил, привезя в свои имения поющих и пляшущих цыган, которые затем обоснуются в переехавшем на Петербургское шоссе ресторане «Яр».
Младший брат екатерининского фаворита Григория Григорьевича был человеком страстным, решительным и даже буйным. Рослый, сильный, с роскошным шрамом, украсившим лицо после дуэли, Алексей без колебаний ринулся на подмогу императрице, страждущей от тирании мужа. После переворота 1762 года именно ему поручено сопровождать низложенного Петра III в Ропшу, где произошла до сих пор не совсем понятная трагедия. Скорее всего, Алексей или сам убил, или допустил убийство императора. Официальной версией стала геморроидальная колика.
В конце десятилетия Алексей Григорьевич, уже граф Орлов, обретет славу гораздо более светлую. Он разработает и возглавит морскую экспедицию против Османской империи, победит в Чесменской битве, подорвёт турецкое могущество на Балканах. Осев с флотом в Италии, он устраивает грандиозные праздники, поражая воображение местных жителей и европейских дипломатов. Граф Орлов-Чесменский мог купить целый корабль, поднять на нём турецкий флаг и беспощадно потопить огнём своей эскадры в честь очередной годовщины выигранной им некогда баталии. Вот она, мощь и удаль молодой империи! Смотрите и завидуйте!
В то же время Алексей Григорьевич по согласованию с императрицей обманывает молодую самозванку, мнимую дочь Елизаветы Петровны. Мы её чаще всего называем «княжной Таракановой». Орлов заманивает её на свой флагманский корабль и отправляет в Петербург, где несчастная девушка подвергнется следствию, окажется, по мнению Екатерины, не очень опасной и тихо умрёт в заточении.
Когда в 1775 году Орлов удалился от дел и вернулся в Россию, в подмосковных имениях его ждал хор под руководством Ивана Трофимовича Соколова. Бывшие бродячие «лэутери» уже овладевали языком и превращались в «руска рома». Орловские цыгане пели для барина и для его гостей и были великолепной частью широкой жизни одного из самых богатых екатерининских вельмож.
Цыгане как народ пришли в Россию ещё при Петре Великом и стали обширно расселяться при Анне Иоанновне. Жить им в столицах не разрешалось, но граф Орлов производит в этой истории революцию и одновременно контрреволюцию. Революция в том, что он выделил и укрупнил в цыганской жизни именно музыку и театр, а контрреволюция — лишил их воли, прикрепив вполне официально к своим владениям.
В 1796 году императрица умирает, и наследует ей Павел Петрович, три с лишним десятка лет носивший в душе жажду мести за убийство отца. Граф Алексей Григорьевич вызван в Петербург на мрачную и величественную церемонию перезахоронения останков Петра III. По замыслу Павла, участники «ропшинского дела» должны были нести перед катафалком императорские регалии. Орлов исполняет эту роль покорно и надменно. Вскоре он уезжает за границу. Не пройдёт и четырех лет, как императора настигнет отцовская судьба в ещё более жуткой форме: заговорщики ворвутся в Михайловский замок, забьют, задушат и затопчут надоевшего своими странностями монарха…
С 1801 года Алексей Григорьевич, вновь вернувшийся в московские имения после «павловской интермедии», привозит цыган на гуляния в Нескучном, где у него во владениях унаследованный от брата Фёдора дворец. Тогда уже вовсю поёт знаменитая Стеша (Степанида Сидоровна Солдатова), и в её репертуаре есть русские песни. В принципе, «руска рома» стремительно осваивают народную и авторскую поэзию, придавая ей цыганский характер. Думается, что, например, «Ах вы, сени, мои сени!» уже двести лет поются в стиле и темпе Соколовского и других хоров.
Степанида Сидоровна Солдатова (1784–1882) — цыганская певица, пользовавшаяся огромной популярностью. Её «соловьиное пение» привлекало людей из разных городов не только России, но и всего мира. Степанидой интересовался даже Наполеон.
Цыгане Орлова вызывали зависть у других русских вельмож. Хоры множатся и входят в непреходящую и всё растущую моду. Иван Соколов умирает в один год со своим благодетелем — 1807-й. Ему наследует племянник — Илья. С ним мы поём и пляшем прямо к Пушкину. В 1831 году Александр Сергеевич писал:
Так старый хрыч, цыган Илья,
Глядит на удаль плясовую
Да чешет голову седую,
Под лад плечами шевеля.
Весь Соколовский хор в то время состоял из шести мужчин и шести женщин. В нём были другие Соколовы: сестра Ильи Маша, дочь Лиза, брат Пётр. А солистка Татьяна Демьянова — та самая пушкинская Таня.
Но отпляшем чуть назад, чтобы вернуться к цыганской вольности. По смерти графа его наследница Анна Алексеевна, та самая, что в своих религиозных исканиях станет духовной ученицей и материальной покровительницей знаменитого архимандрита Фотия, освобождала многих крепостных, в том числе и цыган. Это открыло новые возможности. Не только музыкальные, кстати: цыгане героя Чесмы поучаствуют в Московском ополчении 1812 года, послужат и в армии — в кавалерии, естественно.
Акварель П. Ф. Соколова. Анна Алексеевна Орлова-Чесменская. 1830-е гг
Поскольку запрет на проживание в столицах уже не действовал, орловский хор переехал в Москву, в «Грузины». Оттуда он впоследствии двинется в Петровский парк. К тем же местам неустанно шествует и ресторан «Яр». Первое заведение француз Транкиль Яр (Tranquille Yard) открыл в 1826 году на углу Кузнецкого моста и Неглинного проезда, а в 1836-м обосновался на Петербургском шоссе, где была ещё часть парка, а не Третье транспортное кольцо. Вокруг станут строиться фешенебельные дачи, а сам ресторан окажется центром московского цыганского искусства. Среди других хорами управляли и потомки нашего, орловского, Соколова, а потому и «Соколовский хор у Яра», и «Соколовская гитара» — быль. В золотые времена, вплоть до самой революции, здесь, конечно, сильно кутили и морально разлагались, но и возвышались, слушая цыганское пение, становившееся год от года всё прекраснее. Лев Толстой был прав, когда посчитал цыган главным звеном между народной и учёной музыкой.
Советское время было для «руска рома», как и для всех, непростым. С одной стороны, посленэповский разгром хоров, принуждение к оседлому образу жизни, вмешательство в репертуар каждого музыканта, а с другой — создание первого в мире цыганского театра. И нет никакой случайности в том, что «Ромэн» помещается там, где когда-то находился знаменитый ресторан «Яр» (сейчас на этом месте — гостиница «Советская»). Но всё началось с Алексея Григорьевича Орлова.
