7 февраля 2016 года в Северном Измайлово был освящен закладной камень храма преподобного Саввы Сторожевского. Пока церковь строится, вглядимся в историю этого удивительного человека и основанной им звенигородской обители.
Савва родился в конце XIV века в благородной семье где-то на просторах Великого княжества Смоленского. Летописи отмечают, что в монахи юноша ушел совсем молодым, что говорит о его природной склонности к духовным поискам. Савва стал одним из первых насельников (то есть монахов) Троицкого монастыря Сергия Радонежского и, очевидно, пользовался большим уважением братии, потому что долгое время был духовником обители. А когда Сергий Радонежский преставился и настоятелем монастыря стал Никон Радонежский, то при уходе в затвор именно Савву он оставил «на хозяйстве».
Строительство Храма святого преподобного Саввы Сторожевского на площади Викторио Кодовильи продолжается. Уже возведены стены и основные конструкции, ведутся кровельные и отделочные работы.
Подлинный аскет
Однако для нас главное, что отец Савва являлся тогда и духовником вдовы князя Дмитрия Донского Евдокии (в монашестве Ефросиньи), а также их второго сына — князя Юрия Звенигородского и Галичского. Очевидно, у отца Саввы сложилась тесная духовная и душевная связь с князем. Ведь именно с ним святой Савва, будучи приверженцем исихастской теории «нравственного правления», или «благочестивого княжения», хотел установить в звенигородских землях справедливый и милостивый христианский универсум.
Именно ради этого святой Савва переехал из Троицкого монастыря в земли князя Юрия и основал на реке Сторожке обитель в честь Рождества Богородицы. Князь Юрий считался по завещанию отца претендентом на московский престол, наследником старшего брата князя Василия. В Звенигороде, самом крупном в то время городе Подмосковья, он возвел над Москвой-рекой мощную деревянную крепость. А в крепости засиял белокаменный Успенский собор, для расписывания фресок которого были приглашены лучшие мастера того времени, в том числе и Андрей Рублев. Так, по крайней мере, считают искусствоведы. А некоторые историки предполагают, что преподобный Савва мог благословить Андрея Рублева на написание знаменитой «Троицы», ведь в 1918 году именно в Звенигороде были найдены иконы с образами Спасителя, архангела Михаила и апостола Павла — так называемый Звенигородский чин Андрея Рублева. Но если история с Андреем Рублевым тянет на гипотезу, то доподлинно известно, что святой Савва благословил князя Юрия на Волжский поход 1399 года, который завершился взятием 14 городов, включая Великий Булгар и Казань. Так идея «благочестивого княжения» подкрепилась солидной материальной базой, ведь князь привез из похода огромную добычу.
Исихазм — религиозная практика, подразумевающая отшельничество, аскетизм и умно-сердечную молитву для достижения способности к духовному богосозерцанию.
Святой Савва больше известен как основатель и первый игумен Богородице-Рождественского, а ныне Саввино-Сторожевского монастыря. Игуменство его лучше всего определить словами А. С. Пушкина, который перевел (единственный такого рода опыт) житие преподобного с церковнославянского на русский язык: «Там он добре пас во имя Христа собранное стадо, водя оное на пажить духовную, и быв некогда едино жителем божественному Сергию, сотворил многие добрые дела о Господе».
Исповедуя исихазм, преподобный Савва, даже будучи игуменом, стремился к уединению и в глухом лесу в версте от обители выкопал себе пещеру для жизни схимника. В качестве послушания он продолжал носить в обитель воду из собственноручно выкопанного колодца. Позже на этом месте образовался скит.
Монастырь в Звенигороде. Главная квартира 13 сентября 1812 г. Рисунок маслом из «Русского альбома» А. Адама
Предания о Савве
Редко какое житие святого обходится без «явления его народу» и чуда. С жизнью преподобного связаны два таких предания.
Если верить первому из них, святой Савва спас царя Алексея Михайловича — тот охотился невдалеке от монастыря на медведя, но сам чуть не оказался добычей хищника. Явившись царю во плоти среди чащи, преподобный отогнал медведя и, назвавшись царю монахом Саввой, вернулся в обитель, в которой почил еще более двухсот лет до этого, в 1407 году. Когда же благодарный государь попытался разыскать его в монастыре, то там не оказалось ни одного монаха с таким именем. Зато царь признал своего спасителя, когда увидел изображение преподобного Саввы в храме. Очевидно, с царем в лесу произошло что-то экстраординарное, потому что впоследствии он стал бережно опекать обитель, переустроил и придал ей тот уютно-праздничный вид, который сохранился до сих пор. А также первым в истории Руси наделил монастырь статусом лавры. Зимой 1652 года по инициативе царя состоялось обретение святых мощей игумена Саввы. А историки замечают, что в кремлевских палатах Алексея Михайловича насчитывалось почти 200 икон с изображением преподобного.
Вторая история связана со спасением «души и тела» генерала Евгения Богарне, командующего 4-м корпусом французской армии и пасынка Наполеона. В 1812 году Евгений Богарне, вице-король Италии, с 20-тысячным отрядом подошел из Москвы к Звенигороду и занял обитель Саввы Сторожевского. Солдаты разместились по кельям, и начались грабеж церковного имущества и поругание святынь. Французы в этом смысле не особо церемонились. Так, в Успенском соборе (главный храм Московского Кремля) ими была устроена конюшня. Но через несколько дней Евгению явился во сне благообразный старец и обещал ему возвращение в отечество целым и невредимым, если тот перестанет расхищать монастырь. Желая расспросить про старца, Богарне зашел в храм и, увидев икону преподобного, узнал в нем гостя из своего видения. Считается, что принц не только послушался святого старца, но даже запер соборный храм и приставил к входу охрану.
У этой истории, как у хорошего французского вина, есть и прекрасное послевкусие. В 1839 году сын Евгения Богарне Максимилиан, герцог Лейхтенбергский, в семье которого очень почитали Савву Сторожевского, приехал в Россию на празднование годовщины Бородинской битвы и посетил монастырь. И в том же году женился на великой княжне Марии Николаевне, дочери Николая I. Так Богарне обосновались в России, в Санкт-Петербурге, и прожили здесь до 1917 года. Все их потомки, эмигрировавшие после революции в Европу, оставались православными и давали детям русские имена. А в 2014 году в православном монастыре Покрова Пресвятой Богородицы недалеко от Парижа окончила свои дни матушка Елизавета — в миру герцогиня Лейхтенбергская из рода Богарне. Она, кстати, приезжала в Россию сразу после того, как в 1998 году монастырь снова передали церкви.
Возвращение
Самый удивительный из всех чудесных знаков от преподобного Саввы — это повторное обретение его мощей. Вскоре после революции 1917 года обитель, как и другие храмы и монастыри, была ограблена и закрыта, а мощи Саввы оказались на Лубянке. В начале 30-х годов Михаил Успенский, сотрудник, а позже главный художник Государственного исторического музея и член Комиссии по охране памятников архитектуры Московской области, был вызван в органы. И безымянный благодетель в погонах передал Успенскому серебряное блюдо с накрытыми красной шалью останками преподобного Саввы. Он велел определить блюдо в музей, а с останками поступить по своему разумению.
Неисповедимыми путями святыня попала в правильные руки, ведь у семьи Успенского не только был дом под Звенигородом, недалеко от монастыря, но он настолько почитал преподобного Савву, что даже назвал в его честь своего первенца, родившегося в 1920 году. С риском для своей жизни и всей семьи Успенские тайно хранили мощи более 60 лет. В 1984-м после смерти Успенского и его вдовы дети попросили забрать святыню отца Евгения Зенкина из Покровского храма в Акулове близ Одинцова. Отец Евгений передал останки преподобного в Московский Свято-Данилов монастырь, а в 1998 году, когда Саввино-Сторожевский монастырь праздновал свое 600-летие, честные мощи преподобного были торжественно перенесены в основанную им обитель.
