На самом западе Северного Измайлова, там, где встречаются и образуют клин его границы по Щёлковскому шоссе и Сиреневому бульвару, располагалась когда-то деревня Колошино. Деревня старая, известная с XVI века. Имя её, уже полвека как исчезнувшей, остаётся на карте современной Москвы в названии расположенной по соседству с районом промзоны да в самом районе — автобусной остановки…
Откуда взялось название, в точности неведомо. Скорее всего, от прозвища Колоша, да вот только что оно означало? Нижнюю часть штанов, усиленную для прочности заплатками (отсюда «калоши»), или это прозвище, образованное от украинского «колошкати» — «будоражить, тревожить», что давалось человеку неспокойному, заполошному?
«Селения на Стромынской дороге, в пределах нынешнего Московского уезда, суть следующие: 1. Черкизово село, а в правой стороне село Измайлово, родина фамилии Романовых, 2. Колошина деревня, 3. Щетниково село, Щитниково оно же, 4. Лукина деревня, она же Лупиха».
«Указатель дорог от Кремля Московского к заставам и к границам Московского уезда», 1839 год
Как и многие деревни вокруг Москвы, Колошино (оноже Калошино) знавало разные времена: довольно зажиточное сельцо, принадлежащее богатому московскому Чудовумонастырю, оно было полностью разорено и запустело в Смуту. Возрождение его связано с XIX веком, когда близость к быстро растущей и богатеющей Москве, а также расположение у важной Стромынской дороги дают деревне «встать на ноги». В 1896 году в Колошине 52 двора, и земство собирается открыть школу, так как Черкизовское земское училище не справлялось, помимо собственных 36 дворов обслуживая территорию, на которой располагались ещё более девятисот. В конце века школу построили, а число дворов выросло до 77. Проживало в Колошине 46 детей, из них 38 ходили в Колошинскую земскую школу.
Крестьянский обед в поле. К. Маковский. 1871 год
По мнению составителей «Экономическо-статистического сборника» Московской уездной земской управы, перед самой Первой мировой войной хозяйство в Колошине было всё ещё отсталым: только-только начали переходить от устаревшего трёхполья к более прогрессивному многополью. Молоко шло исключительно на продажу. Житель Колошина так отзывался об этом в 1914 году: «Самим хлебать грех. Деньги нужны — только этим и живём… Молоко на хлеб меняем». Малая доходность молочного хозяйства была связана, по его же словам, с плохими травами в районе деревни: «белоус, осока, несъедобные, жёсткие».
Многополье — севооборот, при котором посевы различных культур на одном и том же участке земли многократно чередуются. Эта более эффективная система земледелия позволяет вырастить больше кормовых культур, лучше удобрять и меньше истощать почву, так как разные растения «питаются» в разных её слоях.
Вероятно, убогое состояние здешних почв подтолкнуло колошинцев к работе «золотариками» — они вывозили московские нечистоты и распределяли их по своим полям и огородам. Процветания от этого не наступило, но всё копеечка.
Селились тут и дачники, и потому на деревню было распространено действие указамосковского генерал-губернатора «Об уличных дежурствах дворников и ночных сторожей»: дачи не деревня, тут «пошаливали».
Этот промышленный подмосковный район славен был в первую очередь предприятиями ткацкими: суконными, полотняными и «бумажными». Поскольку колошинское хозяйство больших барышей не приносило и земля стоила дёшево, уже с середины XIХ века купцы строят здесь небольшие предприятия-мануфактуры: сначала к северо-востоку от деревни (на территории нынешнего Гольянова) появится бумажная фабрика на речке Сосенке, позже прибавятся шерстопрядильная Лахмана, а также красильно-платочная и кожевенная известного фабриканта Каулина (крошечная, всего 27 рабочих), лесопилка и кирпичный заводик. Работали на них крестьяне окрестных сёл и деревень, а в осенне-весенний период ещё и приходящие в Москву на заработки «отходники» из удалённых районов.
Близость к Москве и «индустриальный уклон» Колошина предопределили его превращение в 1930-е в рабочий посёлок, а в 1960-е — в район массовой застройки.
