«Курица не птица, Польша не заграница»… При желании вместо Польши подставлялась Болгария, Венгрия и прочие соседи по соцлагерю. Однако расхожая шутка лукавила: и Польша, и Болгария, и Югославия были вполне себе заграницей, и купить что-то «оттуда» очень хотелось. В Москве это можно было сделать, проехав по маршруту «Белград» — «Лейпциг» — «Ядран» с обязательным заездом в «Польскую моду» в Тропарево.
Для вас, женщины
«Креповые носки тогда были в моде. Советская промышленность таких не выпускала. Купить их можно было только на черном рынке» — так начиналась история неудачного бизнеса героя Сергея Довлатова в рассказе «Креповые финские носки». Продолжать список того, чего не выпускала советская промышленность, можно бесконечно, а быть модным хотелось.
Один из вариантов — сшить. Выбор журналов с выкройками вроде бы был внушительным, вплоть до «Моделей ГУМа на каждый день». Однако тут проблемой становилось все: начиная от приобретения миллиметровой бумаги для конструирования лекала и заканчивая покупкой тканей и фурнитуры. Модно — не модно, брали что было. Но если юбку и блузку девочки шили (порой успешно) даже на уроке труда в школе, то пальто или костюм дома так просто не сошьешь. Хотелось покупного, красивого, а если очень повезет, то и импортного.
«Каковы же другие “приметы новой эры, Америки 1965 года”, отобранные журналом. Оказывается, это прически “а-ля битлз”, названные так в честь знаменитой четверки волосатых английских джазистов, платья модных расцветок, длиной выше колен, новые марки гоночных автомобилей, шпионские фильмы…»
Обзор журнала Life в газете «Неделя», 1966 год
Модно — не модно, брали что было. Но если юбку и блузку девочки шили (порой успешно) даже на уроке труда в школе, то пальто или костюм дома так просто не сошьешь. Хотелось покупного, красивого, а если очень повезет, то и импортного.
Окна в мира
Как, вообще, из-за «железного занавеса» можно было узнать, что носят в мире? Проще говоря, как захотеть быть модным, если мировая мода до СССР практически не доходила? К счастью, время от времени небольшие «окошки в Европу» все-таки приоткрывались, а иногда и не только в Европу.
Во-первых, народ читал газеты. К примеру, публиковали у нас разгромную статью об «их нравах»: о модных показах, о музыкальных кумирах, да о чем угодно, что плохо. Иногда статьи иллюстрировали фото «ужасных» платьев и костюмов. Было что взять на заметку, хотя прически и детали отделки приходилось рассматривать под лупой.
Во-вторых, удар советскому модному стилю нанес Фестиваль молодежи и студентов, прошедший в Москве в 1957 году. В столицу СССР приехали молодые люди из разных стран, и на них было просто любопытно посмотреть. Не говоря о том, что оживился черный рынок.
В-третьих, случались и настоящие чудеса. Например, в 1967 году в Москве прошли одновременно Международная выставка одежды и Международный фестиваль мод. Две недели (!) в Сокольниках и в Лужниках можно было увидеть действительно актуальные модели. Да что говорить, если с показом приехал Дом Chanel.
— А Вы были в Соборе Святого Петра?
— А как же.
— А на площади Испании?
— Да. Я там себе кофточку купила.
Из фильма «Из жизни отдыхающих», 1980 год
Ну и, конечно, было кино. Немного иностранного, гораздо больше советского, но героинь старались одеть получше. Чего стоят только наряды Людмилы Гурченко в «Карнавальной ночи». Культовым, как сейчас принято говорить, стало черное платье с белой муфтой. Сразу пошли слухи, что наряд сшил сам Диор (хотя его автором был, скорее всего, художник картины Константин Ефимов). А Наталью Селезневу в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» одевал Вячеслав Зайцев — тогда еще совсем молодой модельер (но тренды он всегда четко улавливал).
Экономическая взаимопомощь
В общем, заглянув в большой модный мир через одно из маленьких окошек, люди захотели «одеться». Возможность купить что-то эдакое в Москве была. Прежде всего, здесь существовал «Бермудский треугольник» — ГУМ, ЦУМ, «Детский мир». Кроме того, в Москве работали «Березки» — легендарные магазины, в которых продавали самый настоящий импорт из капстран, но это, что называется, для избранных.
И наконец, в 1949 году был создан Совет экономической взаимопомощи (СЭВ), куда вошли СССР, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария, ГДР, Албания, Монголия, Куба, Вьетнам и на особых правах Югославия. С 1960-х годов СЭВ активизировался — на московских улицах появились венгерские автобусы «Икарус» и чехословацкие мотоциклы «Ява», а за гэдээровской фотопленкой ORWO выстроились очереди. Также в Москве открылись магазины стран соцлагеря.
Художник-модельер Вячеслав Зайцев с эскизами в руках, 1964 год
Шопинг по-советски
Герой рассказа Виктории Токаревой «Пираты в далеких морях» решил покончить с собой. Он уже принял яд, чувствует приближение смерти, но… «Мне опять что-то мешало. Телефон. Он звонил беспрестанно, как будто испортился контакт. Я протянул руку, нащупал телефон и взял трубку. Я поднес ее к уху и услышал голос Тамары. <…> Она кричала, чтобы я повез ее завтра по всем фирменным магазинам: “Ванда”, “Власта”, “Лейпциг” и “Ядран”. <…> Я уже знал, что не умру. Иначе кто же повезет Тамару по магазинам…»
По воспоминаниям таксистов, работавших в Москве в 1970-1980-е годы, заветный шоп-тур начинался прямо в аэропорту Домодедово, куда прилетали, в частности, из среднеазиатских республик Союза, а также с Дальнего Востока. Оттуда пассажиров везли в «Белград», потом в «Лейпциг» на Академика Варги, потом в «Ядран» в Теплом Стане, а после и в «Польскую моду» на улице 26 Бакинских Комиссаров. Закончить можно было на Полянке, где рядышком стояли «София» и «Ванда». Но это короткий маршрут, потому что были еще «Балатон», «Будапешт», «Прага», «Бухарест». Так что одного дня могло и не хватить.
У каждого из магазинов была своя специализация. Опытные покупатели знали, что во «Власте» надо ухватить бижутерию, в «Лейпциге» — остродефицитное белье с кружевами и детские игрушки, в «Ядране» можно поймать хорошие сапоги, а в «Польской моде» — неплохие кофточки, куртки и плащи. Выросшие в районе «Польки» вспоминают, что иногда там «выбрасывали» косметику, к примеру, непривычные в СССР блески для губ.
Наличие в районе фирменного магазина сразу порождало два непременных атрибута, признака, символа… как ни назови — все будет правильно: очередь и точку перепродаж. Очередь около «Польской моды» стояла всегда, став одной из примет того, что день начался. А широко известной точкой примерки, обмена и спекуляций стал общественный туалет, расположенный прямо тут же, рядом с магазином.
Статистика свидетельствует, что только за один 1964 год соцстраны поставили в СССР около 30 млн пар обуви, более 50 млн швейных изделий, более 35 млн единиц трикотажа, и это не говоря о более «габаритных» товарах (статистика приведена по статье историка Е. Твердюковой «Лучшее из доступного»).
Зачем такая точка была нужна? Все просто. В сборнике «Войлочный век» Татьяна Толстая описала процедуру покупки в деталях: «Кофточки продавались запечатанными в целлофановый пакет. Распечатывать и примерять их было нельзя. Почему — не спрашивайте. По кочану. Сначала купи, а потом и примеряй! <…> Так что женщина сначала билась в очереди, напирая на прилавок, затем выхватывала две кофточки примерного размера, — не подойдет одна, другая сгодится, — и, потная и растрепанная, выпрастывалась из людского моря наружу, на овраги. И там, среди незаасфальтированных ям, распечатывала пакет и мерила на себя кофточку». Не подошло? Можно было спуститься в туалет и обменять там на свой размер. Или перепродать. Или купить что-то, что предлагали местные спекулянты. По слухам, ходовым «туалетным» товаром у «Польки» были капроновые колготки.
После исчезновения СССР звезды магазинов «братских стран» стали закатываться. «Польская мода» осталась магазином одежды, но потеряла и польские «корни», и специфику, осталось только название. А старожилы района нет-нет да и вспомнят, что очередь к «Польке» доходила аж до почты… Да нет, до почты не доходила, разве только до клумбы в начале Бродвея? Ну да, пожалуй, «до Бродвея». Местные поймут.
