В 2008 году на территории Перервинского монастыря в Печатниках был установлен памятник митрополиту Платону (Левшину) — знаменитому проповеднику и реформатору, который спорил с Дидро, восхищал Вольтера и позволял себе критиковать императорский двор.
С именем митрополита Платона связан один из наиболее значимых периодов в истории Николо-Перервинской обители. Об этом свидетельствует не только установленный возле семинарских корпусов монумент, но и полутораметровая каменная плита в стене Никольского собора. Она была открыта еще при жизни архипастыря и сохранилась до наших дней. На плите высечен перечень трудов Платона по обновлению монастыря, который насчитывает четыре десятка пунктов.
Основной его заслугой, помимо строительных и реставрационных работ, является открытие в стенах обители Перервинской семинарии, названной позже Платоновской. Духовная школа просуществовала здесь до революции 1917 г.; возродилась она в 1996 г.
Сын причетника
Образовательная реформа была одним из главных проектов митрополита Платона. Сам он происходил из бедной семьи простого сельского псаломщика и с юных лет стремился к успеху через прилежание в учебе и самообразование.
Будучи семинаристом, Петр Левшин (мирское имя будущего митрополита) перемещался по Москве босиком и обувался только перед занятиями, чтобы не стоптать единственные сапоги и иметь возможность посещать уроки.
Руководство Славяно-греко-латинской академии, видя способности Петра к наукам и языкам, назначило его, еще студента, преподавателем. А в возрасте 24 лет, приняв постриг с именем Платон, он уже стал ректором духовной семинарии в Троице-Сергиевой лавре, где начал преобразовывать давно устаревшую систему подготовки будущих священников.
Реформировать церковное образование в эпоху Просвещения и секуляризации было непросто, но необходимо. Над священниками нередко насмехались, считая их темными, необразованными людьми. И зачастую не без основания, если учесть низкий уровень преподавания в духовных школах. Изменить ситуацию могла планомерная подготовка высокообразованных священнослужителей, готовых проповедовать как в глухих сельских приходах, так и в среде просвещенного дворянства. Став ректором Троицкой лаврской семинарии, «Платон взялся за свое дело со всей энергией <…>, устранил мертвую схоластику, которая до его времени была тяжелым достоянием школ, и представил науку в ясном свете».
Дени Дидро, Павел I Петрович
Платоники
Учебные методики Платона внедрялись и в новых семинариях, которые он впоследствии открыл не только в Перервинском монастыре, но и в построенном на собственные деньги Вифанском монастыре, а также в Калуге и Звенигороде.
Зная, как трудно учиться выходцам из бедных семей, он стремился обеспечить всем необходимым одаренных студентов. Самые талантливые становились стипендиатами учрежденного Платоном фонда.
Это была особая прослойка учеников, называемых «платониками». Они жили в отдельных кельях, общались между собой исключительно на немецком, французском или по-латыни и проходили дополнительное обучение в Императорском Московском университете. Многие из платоников стали выдающимися церковными деятелями.
После назначения Платона архиепископом Московским и Калужским началась планомерная работа по улучшению нравственного облика духовенства. При нем было покончено с постыдной торговлей религиозными услугами: прежде нищие священники выходили на площади и, словно на базаре, наперебой предлагали свои услуги по исполнению церковных треб. Позже Платон отмечал: «Я застал московское духовенство в лаптях и обул его в сапоги; из прихожих вывел его в залы к господам».
Любимец царицы
Путь самого Платона из прихожих к господам оказался довольно стремительным благодаря его ораторскому таланту.
В 1763 году он, молодой наместник Троице-Сергиевой лавры, читал проповедь в присутствии самой Екатерины II. Императрица была так поражена, что решила сделать иеромонаха придворным проповедником и законоучителем цесаревича Павла Петровича.
В Петербурге Платон, владевший иностранными языками, мог поддержать разговор с самыми образованными людьми эпохи, включая зарубежных гостей. Однажды Екатерина познакомила его с Дени Дидро, который обратился к иеромонаху с вопросом: «Знаете ли вы, отец святой, что Бога нет?» Наставник цесаревича отвечал, что это утверждение не ново и уже давно было сказано другим известным человеком. На просьбу французского энциклопедиста дать пояснение Платон процитировал псалом пророка Давида: «Рече безумен в сердце своем – несть Бог», и добавил: «А ты устами произносишь».
После этих слов Дидро якобы вышел вон, а по другой версии, бросился к собеседнику с дружескими объятиями.
У гроба Петра
Несмотря на близость к императрице, Платон открыто критиковал увлечение двора модными западными философами. Учения Дидро, Руссо, Вольтера он считал опасными для России и церкви, хотя сам Вольтер в переписке с Екатериной восхвалял Платона и восхищался его ораторским мастерством.
В умении произвести впечатление Платону не было равных. В 1772 г. в день празднования победы русских моряков в Чесменском сражении императрица пожелала провести в Петропавловском соборе заупокойную службу по Петру I, основателю отечественного флота. После панихиды слово взял Платон, который неожиданно для всех присутствующих сошел со своей кафедры к гробнице Петра и воззвал к покойному царю: «Восстань теперь, великий монарх! Восстань и насладись плодами трудов твоих! Мы тебе, как живому, вещаем, слыши: флот твой, близ берегов Азийских, до конца истребил Оттоманский флот».
Пораженный этой эмоциональной речью граф К. Разумовский в шутку заметил, что лучше бы он не трогал усопшего императора — мол, если встанет, то мало никому не покажется. А как признался позже юный Павел Петрович, в какой-то момент он даже испугался, что столь пламенное выступление и вправду поднимет прадедушку.
Примирение
В 1787 г. Платон был возведен в сан митрополита Московского и Коломенского. К этому моменту слава о ярком русском богослове гремела по всей Европе. Его труды переводили и изучали в европейских университетах, а написанная Платоном «Краткая российская церковная история» стала первой научно-критической работой об истории православия в России. Но по-настоящему прорывным стал проект митрополита по введению единоверия.
Идея единоверческих приходов не принадлежала Платону: в конце XVIII века отдельные общины староверов, оставшись без священников, неоднократно обращались к «никонианам» с просьбой прислать им сочувствующих старообрядчеству священнослужителей, но с сохранением дораскольных обрядов и древних богослужебных книг.
Взамен единоверцы обещали подчиниться в административном отношении Синодальной церкви. Помимо прочего, это снимало с приверженцев «древнего благочестия» целый ряд административных ограничений, наложенных на них как на раскольников. Но прийти к соглашению сторонам на протяжении десятилетий не позволяли принципиальные разногласия.
Митрополит Платон увидел в единоверии возможность вернуть «отступников» в лоно церкви, а затем и полностью их «ассимилировать». Он составил регламент воссоединения, который после утверждения императором Павлом I приняли старообрядные приходы. Так, в 1800 г. благодаря Платону было официально утверждено единоверие, решившее отчасти задачу воссоединения. Оно дошло до наших дней, правда, в сильно измененном виде.
Война
Крайне деятельный и инициативный митрополит был вынужден оставить управление епархией по болезни в возрасте 74 лет. Тяжелым ударом для него стало известие о наступлении на Москву Наполеона в 1812 г. Он даже рвался на Бородинское поле, чтобы воодушевить армию. Немощного архиерея, конечно же, не пустили.
После продолжительных молитв о победе русского оружия изможденного митрополита выносили из храма на руках. Когда он узнал об оставлении французами Москвы, то воскликнул: «Слава Богу, Москва освобождена, теперь я умру спокойно».
Меньше чем через месяц митрополит Платон скончался.
