Первые десятилетия своего существования станция Бутово Курской железной дороги пользовалась популярностью у выдающихся людей рубежа XIX–XX вв. Отсюда до своих имений или в гости к друзьям добирались Чехов, Тютчев, Леонид Андреев, Кустодиев, шоколадный фабрикант фон Эйнем и потомки легендарного строителя железных дорог Карла фон Мекка. Последний, по слухам, даже содействовал устройству станции, которую первоначально не планировали, но никакими документами это не подтверждается…
По бездорожью
Первые железные дороги в России начали строить с середины 1830-х годов на средства казны. Строительство шло медленно: по 10-20 вёрст в год. К 1840-м годам страна уже задыхалась без надёжного и быстрого сообщения, но придворная бюрократия идею нового транспорта отвергала — в нём видели лишь роскошную царскую игрушку.
Катастрофа Крымской войны показала, что невозможность быстрой переброски войск, продовольствия и снаряжения убийственна для армии, а значит, для империи в целом. Решить проблему без создания сети железных дорог было невозможно.
В начале 1857 г. Александр II издаёт указ о строительстве на условиях концессии железнодорожной сети в 4000 вёрст и создании Главного общества российских железных дорог, учредительный капитал которого на 2/3 принадлежал иностранным банкам. Казённые гарантии превратили акции общества в предмет безудержных спекуляций, обогащавших учредителей, директоров и сановников. Капитал растратили и разворовали, и спустя три года общество обанкротилось — пострадали не только простые акционеры, но и купивший его акции царь.
Концессия — договор о создании или реконструкции на средства инвестора объектов недвижимого имущества, находящихся в государственной собственности, в результате чего инвестор получает возможность эксплуатировать объект, оставляя себе доход.
Между тем нужда в дорогах осталась. Правительство вспомнило о русских предпринимателях, но желающих инвестировать нашлось немного. Доходность от честного исполнения концессий представлялась сомнительной. И все же свои компании — пока со скромными проектами — появились. В числе первых открылось Общество Саратовской железной дороги с проектом линии Москва — Коломна. С него и начнётся путь наверх одного из «королей железных дорог» России Карла фон Мекка.
«Короли и дороги»
Остзейский дворянин Карл Отто Георг фон Мекк родился в 1821 году в Курляндии. Старинный и влиятельный род к началу XIX в. заметно оскудел — рано умерший от холеры отец Карла был рядовым чиновником. В 1844 году молодой фон Мекк успешно оканчивает курс столичного Института путей сообщения, становится Карлом Фёдоровичем и в чине поручика отправляется в смоленскую губернию начальником дистанции Московско-Варшавского шоссе. Чин и должность невысокие. Подчинённый, оказавшийся не только знающим инженером, но и прекрасным организатором. На фон Мекка взваливают сложнейшие работы, но повышать не торопятся.
В 1848 году Карл женится на 17-летней дочери помещика Смоленской губернии Надежде Фроловской — барышне умной, образованной и весьма решительной. К двенадцатому году брака с уже не юным, но так и не достигшим высокого положения дорожным чиновником у неё было пятеро детей и всего 1,5 тысячи рублей годового жалования мужа. А ещё ей было мучительно наблюдать, как годами пропадают его незаурядные способности. «Знаете ли Вы, что такое казённая служба? Знаете ли, что при ней человек должен забыть, что у него есть разум, воля, человеческое достоинство, что он должен сделаться куклой, автоматом?» — писала она позднее.
Уходить со службы Карл Фёдорович опасался — слишком велик был риск оставить без пропитания семью. Однако жена настояла, и в 1860 году фон Мекк вышел в отставку. За годы работы он приобрёл знакомства и репутацию — секретарь Общества Саратовской железной дороги Павел фон Дервиз приглашает его в помощники. Фон Мекк берёт и выполняет — быстро, качественно, недорого — подряды по всем основным работам. Почти 120 вёрст дороги его усилиями завершили менее чем за два года (зимой работы не вели).
Надежда Филаретовна фон Мекк и Павел Григорьевич фон Дервиз
Спустя три года фон Дервиз возглавит новое общество для продления трассы в сторону Рязани. При поддержке лицейского товарища, ставшего министром финансов, он получит концессию на постройку сразу двух — Московско-Рязанской и Рязанско-Козловской — железных дорог. Условия концессии включали передачу будущей дороги в собственность общества. Блестяще зарекомендовавшему себя фон Мекку предложили почти пятимиллионный подряд на все работы на участке Коломна — Рязань. Карл Фёдорович завершил их, сэкономив треть средств, с отменным качеством меньше чем за 1,5 года.
Пример фон Дервиза и фон Мекка, ставших за пару лет миллионщиками, вызвал настоящий шок, а беспримерная прибыльность их дороги (до 4,5 тыс. руб. на версту в год!) разожгла ажиотаж. Нравы в железнодорожном деле стали быстро походить на Дикий Запад.
С 1871 года концессии стал распределять лично министр путей сообщения, что лишь усилило интриги, поборы и торговлю влиянием. Взятки считались на сотни тысяч. Железнодорожные общества повсеместно стали «фиктивными»: учредители с малой частью капитала распределяли подряды между собой, а строительство вели за счёт обеспеченных государством привлечённых — чужих — средств. Все риски при этом в конечном итоге несла казна.
Принимал участие в таких обществах и фон Мекк. Он построил ещё несколько дорог, включая 440-верстовую Курско-Киевскую и более чем 700-верстовую Ландварово-Роменскую. В отличие от других «фиктивных» обществ, его компании обеспечивали качество, скорость и разумную цену строительства, а эффективно организованное движение приносило высокую прибыль. Аварии, задержки движения и порча грузов, чуть не ежедневные в то время на других дорогах, здесь были редкостью, а расчёты проходили точно и своевременно.
Обладатель почти 10-миллионного состояния, Карл фон Мекк жил скромно, много и энергично работал. Умер «железнодорожный король» от сердечного приступа в 1876 году, немного не дожив до 55 лет.
Надежда
Надежда Филаретовна унаследовала от отца романтическую мечтательность, тонкий вкус, пламенную любовь к музыке и литературе. От матери ей достались практичность и энергичный волевой характер.
В супружестве жизнь фон Мекков была однообразной — каждые 1,5 года рождался очередной ребёнок. Из 18 детей 7 умерли в младенчестве. Воспитанный в лютеранской традиции, Карл Фёдорович всю страсть целиком отдавал делу, а в домашней жизни был сдержан и даже суховат. Детьми он практически не занимался, оставляя их на попечение жены. Супругов фон Мекк связывали скорее взаимное уважение, чем романтические чувства.
После скоропостижной смерти мужа Надежде Филаретовне пришлось непросто. Его финансы были сложны и запутанны, множество «алчных хищников» норовили урвать куски от наследства. Однако почти без посторонней помощи ей удалось в основном сохранить состояние, обеспечив тем самым будущее многочисленной семьи.
Возможность распоряжаться значительным капиталом открыла для Надежды Филаретовны путь к исполнению юношеской мечты — погружению в мир музыки. Она была достаточно хорошей пианисткой, чтобы осознать слабость своего дара, и достаточно сильной личностью, чтобы с благодарностью принять ту роль, которая станет теперь для неё главной. Отныне она поддерживала тех, в ком видела надежду боготворимого ею искусства. Ограничив круг близкого общения семьёй и людьми музыкального мира, даже для многих из них она оставалась «совершенной невидимкой», поскольку встречам предпочитала переписку. Обладавшая безошибочным музыкальным вкусом вдова-«миллионщица» стала едва ли не самым заметным меценатом мира музыки того времени. Она помогала Московской консерватории, Русскому музыкальному обществу и множеству молодых музыкантов. В её домах и имениях нашли приют и поддержку Клод Дебюсси, Генрик Венявский, Иосиф Котек. Именно Котек познакомил ее с творчеством своего учителя — Петра Чайковского.
«Я не умею отделять музыканта от человека и даже в нём, как в служителе такого высокого искусства, я ещё более чем в других людях ожидаю и желаю тех человеческих свойств, которым поклоняюсь».
Из письма Н. фон Мекк П. Чайковскому, 1877 г.
В то время музыкальная публика и критика воспринимали сочинения Чайковского скептически — некоторые и вовсе отказывали ему в композиторском даре. Недостаток признания (и гонораров) вынуждал его тратить основные силы на преподавание в консерватории (впрочем, исключительно успешное), на сочинительство же времени почти не оставалось.
Надежда Филаретовна была одной из тех немногих, кто сразу услышал в творениях Чайковского голос гения. Восхищённая фон Мекк захотела дать композитору возможность полностью посвятить себя творчеству, избавив от нужды в другом заработке. Заказав ему за очень высокую плату несколько вещей, она позднее предложила покрыть все долги Чайковского и выплачивать ежегодно весьма серьёзное по тем временам пособие. Предложение своё она объяснила столь же восторженно, сколь и деликатно: «Я забочусь о вас для себя самой, — писала она композитору, — в вас я берегу свои лучшие верования, симпатии, убеждение, что ваше существование приносит мне бесконечно много добра, что… я берегу вас для того искусства, которое я боготворю». Четырнадцать лет фон Мекк регулярно посылала Чайковскому деньги — даже тогда, когда он стал знаменит и богат.
За всю жизнь они ни разу не встретились, дважды виделись лишь мельком, но много лет переписывались: она писала заботливо и нежно, он же переходил от пафоса к жалобам и, случалось, жалел времени «подбирать слова благодарности».
В 1890 году Надежда Филаретовна сообщила Чайковскому, что больше не сможет его финансировать. Композитор ответил, что надеется сохранить хотя бы дружбу, но на этом их переписка и все отношения закончились и больше не возобновлялись.
И. Репин. Железнодорожный сторож. Хотьково. 1882 год
Конец империи фон Мекка
Из 18 детей Карла и Надежды фон Мекк лишь один — Николай Карлович — пошёл по стопам отца и стал одним из виднейших путейцев России. Сын миллионера, он изучал железнодорожное дело с самых низов: работал стрелочником, кочегаром, машинистом, дежурным по станции. Позднее стал неизменным, до 1917 года, главой одной из лучших в России железных дорог — Московско-Казанской. В 1910 году Николай приобрёл заброшенное имение Воскресенское в 8 верстах от ж/д станции Бутово и превратил его в обширную, процветающую усадьбу. Здесь не только отдыхали, но и вели хозяйство, разводили скот и лошадей, усадебная ферма производила молочные продукты на продажу.
Главный дом усадьбы Воскресенское. 1910 год
После революции Николай Карлович сам передал Воскресенское большевикам и предложил новой власти свой опыт и знания путейца. Он увлечённо работал в наркомате путей сообщения над восстановлением и развитием транспортной системы Советской России. Как «бывшего буржуя» его периодически арестовывали чекисты, а в год «Великого перелома» объявили вредителем и в мае 1929 года расстреляли без суда по решению коллегии ОГПУ.
