Храм Покрова Пресвятой Богородицы на Городне в Южном Чертанове имеет богатую историю. Деревянная церковь была построена в середине XVII века, однако вскоре она обветшала, и к 1722 году на её месте появился каменный храм. В его судьбе в начале XX века участвовал архитектор Николай Алексеевич Жуков — зодчий, по проекту которого также была возведена Московская соборная мечеть. О мастере — наш рассказ.
Достроенная колокольня
Уже с 1885 года священники церкви в селе Покровское, находившемся на территории современных районов Чертаново и Западное Бирюлёво, просили Московскую духовную консисторию расширить трапезную и возвести более высокую колокольню. Священники писали, что храм в праздничные дни не вмещает всех желающих. Колокольня же имела только один ярус.
Если новую трапезную соорудили через 11 лет, то вопрос с колокольней решался дольше. Было отвергнуто несколько проектов: первый из них предусматривал, что она будет возведена в классическом стиле, но то ли из-за несоответствия стилю всего храма, то ли из-за недостатка средств он не был реализован. Также был отвергнут и вариант со встраиванием колокольни в трапезную.
В итоге новая колокольня была возведена, но лишь одноярусная: выяснилось, что туда не помещаются все колокола. Тогда храм на Городне вновь обратился в консисторию, на этот раз с чертежами техника архитектуры, на тот момент уже довольно опытного зодчего Николая Жукова. В результате в 1901 году он надстроил второй ярус, при этом фасад выстроен так, что он не выглядит монотонным, в отличие от нижнего яруса: поэтому при взгляде на колокольню можно отчётливо увидеть разницу между её элементами. Параллельно с этим Жуков выстроил и церковную ограду с каменными столбами и воротами в русском стиле.
Однако уже совсем скоро к власти пришли большевики. В 1937 году они закрыли Покровский храм, а год спустя расстреляли его настоятеля протоиерея Сергия Кроткова. К 1990-м, когда храм был возвращён прихожанам, его едва удалось спасти от полного разрушения. Колокольню пришлось строить заново, и сейчас мы можем вновь видеть её такой, какой она была сооружена Жуковым. И судьба множества его построек оказалась не менее тяжёлой.
Судьба архитектора
Имя Николая Жукова не является таким же известным, как, к примеру, имя его современника Фёдора Шехтеля. Точно неизвестно даже, когда он родился, мы можем только лишь предположить, что это произошло в середине XIX века. Он являлся выходцем из мещанской семьи, дом его отца, Алексея Анатольевича Жукова, располагался в Замоскворечье, на Лужнецкой улице (ныне — улица Бахрушина), до наших дней он не сохранился.
Как известно из нескольких биографических справочников (например, из вышедшего в 1997 году труда «Московские зодчие второй половины XIX — начала XX века»), будущий архитектор окончил Вторую московскую прогимназию. Там, к слову, в 1884–1885 годах инспектором был профессор Московского университета, а впоследствии министр народного просвещения Александр Николаевич Шварц.
Жуков же поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Это было одно из лучших учебных заведений в своей области, там учились, например, художники Иван Шишкин, Алексей Саврасов, Кузьма Петров-Водкин и Исаак Левитан, архитекторы Николай Краснов (автор проекта Ливадийского дворца) и Иван Кузнецов. Учёба на архитектурном отделении должна была длиться около 10 лет. Но Жуков покинул МУЖВЗ раньше срока: он окончил только курс наук и после этого около пяти лет был занят на различных стройках. Только в 1891 году он, провалив первый экзамен, со второй попытки смог получить от Техническо-строительного комитета МВД право на гражданские, строительные и дорожные работы. Жукову присвоили звание техника архитектуры.
Дома, которых нет
В основном зодчий занимался возведением частных домов по заказу зажиточных обитателей Замоскворечья. Сохранились из них считаные постройки. Так, например, до сих пор существует двухэтажный особняк Никифора Шевандина на Большой Татарской улице, построенный в 1902 году. В нём сейчас располагается представительство администрации Кемеровской области. Существует и двухэтажный дом по улице Бахрушина, 23, с. 1 — хотя его в 1893 году построил архитектор Георгий Кайзер, Жуков чуть позднее пристроил к нему три окна справа и два слева. Впрочем, это здание не аутентичное: в конце XX века оно было разобрано и воссоздано заново.
А вот другой дом по адресу улица Бахрушина, 11 был снесён в 2010 году вместе с усадьбой Алексеевых. Он был построен для купца Василия Фёдоровича Шмидта, который занимался в этом районе чугунолитейным производством. Это не раз вызывало пожары — в результате Жуков, живший буквально по соседству, занимался проектом ремонта одного из производственных корпусов. В построенном же архитектором двухэтажном строении Шмидт планировал разместить училище — этим планам, впрочем, не было суждено сбыться.
Эксперты говорили про это строение, что оно хоть и покрыто классическими для начала XX века деталями, но элементы созданы намеренно большими, что, по их мнению, подчёркивало провинциальность здания, но нисколько не портило его. Позднее к нему был надстроен ещё один этаж. Несколько лет назад на месте в том числе и дома при бывшем заводе Шмидта был построен отель, несмотря на протесты активистов. Не сохранился и трёхэтажный доходный дом, возведённый Жуковым на улице Зацепский Вал, 10: его снесли ещё в 1984 году.
Судьба большинства домов, которые в рамках своей частной практики спроектировал архитектор, действительно оказалась печальной. Да и главный, пожалуй, проект Жукова до наших дней дошёл не в том виде, в каком он был задуман. Речь идёт о Московской соборной мечети.
Соборная мечеть
Вторую в Москве мечеть (первая, Историческая, появилась в середине XIX века в Замоскворечье) мусульмане просили построить ещё с 1894 года, однако община неизменно получала отказ. Лишь в декабре 1903 года генерал-губернатор города, великий князь Сергей Александрович, проект одобрил. А в следующем году мечеть была возведена на участке в Выползовом переулке, который за 35 тысяч рублей был выкуплен Оренбургским магометанским духовным собранием. Строительство заняло всего пять месяцев, его финансирование полностью взял на себя известный татарский купец Салих Ерзин.
Мечеть, которую спроектировал Жуков, выглядела далеко не так, как часто мы себе представляем мусульманские религиозные строения: всё из-за того, что она была выполнена в византийском стиле. Здание вмещало в себя более двух тысяч человек и не закрывалось ни на минуту: ни во времена гонений на религию (в 1936 году мечеть осталась единственной в Москве и получила статус соборной), ни в Великую Отечественную войну, когда московские мусульмане собирали средства для помощи Красной армии, благодаря чему даже получили телеграммы от Иосифа Сталина.
Мечеть пытались снести ещё перед Олимпиадой-80 в Москве: власти считали, что она мешает строить спорткомплекс «Олимпийский». Но тогда её удалось отстоять силами послов арабских стран и ряда религиозных деятелей. В середине 2000-х мечеть намеревались реконструировать, признавали объектом культурного наследия, но потом отбирали этот статус. В результате в 2011 году здание, возведённое по проекту Жукова, было спешно снесено, несмотря на просьбы со стороны духовных мусульманских лидеров сохранить его. В Совете муфтиев России, в частности, объясняли это обрушением одной из стен Московской соборной мечети.
Новое здание — самое большое в Европе — было открыто в 2015 году, стены же исторической постройки были сложены заново из современных материалов и вписаны в комплекс. Новая Московская соборная мечеть величественна и красива, и всё же она уже совершенно другая, не такая, какой её задумывал Жуков.
