В Красносельском районе в Милютинском переулке, недалеко от Сретенского бульвара, стоит особняк середины XIX века, который принадлежал Лорис-Меликову. Правда, не тому самому Михаилу Тариэловичу, который вошёл во все учебники истории как человек, пытавшийся провести политическую реформу при Александре II, а его племяннику.
Иван Данилович Лорис-Меликов стать такой же крупной фигурой, как и его дядя, не смог. Известно о нём по разрозненным источникам не так много. Хотя имеющихся сведений вполне хватит, чтобы сделать вывод: племянник реформатора играл не последнюю роль в культурной жизни Москвы.
Немного о его родословной. Армянский род Лорис-Меликовых, к которому принадлежал Иван Данилович, является достаточно древним. Его корни восходят как минимум к XVI веку. Лорис-Меликовы тогда владели городом Лори и одноимённой губернией. Впоследствии они вошли в состав грузинского дворянства и жили в Тифлисе.
Несостоявшийся реформатор
Там же, в Грузии, родился и будущий сподвижник императора Александра II Михаил Тариэлович Лорис-Меликов. В 12 лет его определили в московский Лазаревский институт восточных языков, но он был исключён оттуда за мелкое хулиганство. Спустя несколько лет, уже будучи молодым человеком, Лорис-Меликов учился в Николаевском кавалерийском училище в Санкт-Петербурге. Затем недолгое время он провёл в Гродненском гусарском полку, а потом — Кавказ, где шли затяжные бои с войсками имама Шамиля. Поучаствовал Лорис-Меликов и в Крымской войне.
Михаил Тариэлович, безусловно, делал военную карьеру, однако довольно скоро ему начали давать и административные поручения. И кем бы он ни был — военным начальником Южного Дагестана или временным генерал-губернатором нескольких поволжских регионов, где ему приходилось бороться со вспышкой чумы, — у Лорис-Меликова практически всё получалось.
В Николаевском кавалерийском училище Михаил Тариэлович сдружился с малоизвестным на тот момент Николаем Некрасовым: в своих мемуарах знакомый с ним врач Николай Белоголовый писал, что поэт и Лорис-Меликов несколько месяцев снимали одну квартиру.
Опыт борьбы с революционным движением в Харьковской губернии, где ему одновременно удавалось привлекать на свою сторону и оппозиционно настроенных людей за счёт умеренного характера репрессий, привёл к его вызову в Санкт-Петербург. В 1880 году, после взрыва в Зимнем дворце, Александр II назначил его начальником срочно созданной Верховной распорядительной комиссии с обширными полномочиями. Спустя некоторое время комиссию упразднили, а Лорис-Меликов стал министром внутренних дел.
На этом посту он предложил политическую реформу, которая должна была увенчать все либеральные преобразования Александра II. Получившая позднее название «Конституция Лорис-Меликова», она предполагала — впервые в истории страны — привлечение представителей земств к выработке законов. Фактически это был первый шаг к парламентаризму, хотя и планировавшийся законодательный орган имел только совещательный характер.
Император одобрил этот проект 1 марта 1881 года, объявить о нём собирались через несколько дней. Но буквально через пару часов Александра II убили в Петербурге народовольцы. Его наследник Александр III спустя пару месяцев отправил Лорис-Меликова в отставку и не стал вводить его Конституцию. Перехода к конституционной монархии не состоялось.
Лепнина
Особняк в Милютинском переулке
Но вернёмся к племяннику несостоявшегося реформатора и его усадьбе. Иван Данилович Лорис-Меликов был камер-юнкером, надворным советником, а впоследствии стал активным участником различных благотворительных и культурных проектов. Лорис-Меликов являлся попечителем Московского училища живописи, ваяния и зодчества, входил в совет Московского художественного общества. Многочисленные связи с известными деятелями искусства позволяли ему устраивать частые приёмы, где собиралась творческая интеллигенция. И проходили они в той самой усадьбе в Милютинском переулке.
История земли, на которой стоит особняк, началась примерно в середине XVIII века. В 1720–1740-е годы на его месте находилось сразу два двора: доктора Скопиони и прапорщика Киевского драгунского полка Алексея Мироновича Кологривова. Затем постройки не раз меняли хозяев: ими владели и купец Иван Михайлович Пригодин вместе с сыном, и ротмистр Дмитрий Борисович Полуектов, а впоследствии — его дочь Варвара. При ней усадьба была каменной и даже пережила Отечественную войну 1812 года и охвативший тогда Москву пожар. Последней владелицей дома стала полковница Александра Толбухина, у которой его в 1846 году и приобрёл наконец Иван Данилович Лорис-Меликов. Он задумал резко изменить облик усадьбы и для этого пригласил на тот момент уже известного архитектора Михаила Быковского, впоследствии основателя Московского архитектурного общества. Заказ он получил в тот момент, когда в память о своей умершей жене заканчивал строить придел Святой Эмилии в католическом храме Св. Петра и Павла, располагавшемся неподалёку в том же Милютинском переулке.
Быковский значительно перестроил особняк. Его архитектурный стиль — русский классицизм. На первом этаже расположились жилые и подсобные помещения, он отмечен маленькими, почти квадратными окнами. Зато второй этаж парадный и величественный, с высокими окнами, чьи рамочные наличники украсили лепниной и декоративной резьбой. Этаж разделили на несколько залов. Один из них, каминный, с крестовыми сводами, опирающимися на уличную стену особняка, был выполнен в готическом стиле; другой, парадный, в духе романтизма. Выделялись также золотой зал, названный так потому, что его свод с лепниной украшала позолота, и паркетный, где встречали гостей. В белом зале располагалась гостиная — её декор, правда, был утерян.
Усадьба принадлежала Ивану Даниловичу до 1870-х годов. Тогда её приобрёл коммерции советник Иван Степанович Ананов, который слегка изменил оформление дома. Отдельно можно выделить парадную лестницу. Её марши выполнены в технике каслинского литья — это один из наиболее выразительных элементов, сохранившихся до наших дней в особняке. Ананов радикально переделал конюшни, которые располагались за основным зданием. После его смерти наследники не стали жить в особняке, а сдавали его.
В ряде источников утверждается, что дочь Ананова Софья Экизлер захотела выстроить неподалёку от особняка на пересечении Милютинского переулка и Сретенского бульвара кинотеатр. Однако эта идея якобы так и не была реализована.
При советской власти усадьбу национализировали и превратили в дом с коммунальными квартирами. А затем к восточному торцу бывшего дома Лорис-Меликова пристроили шестиэтажное здание. Интерьер особняка с тех пор практически утрачен. В нём помимо коммуналок устроились со временем и конторские помещения. Внутри здания появилось множество перегородок. Смонтированы подвесные потолки, а паркетные полы заменены дощатыми. Пострадали лепнина и другие элемента декора.
Только в конце 1980-х годов усадьба была передана Всероссийскому фонду культуры, а спустя несколько лет её признали памятником архитектуры федерального значения. Фонд по старым чертежам провёл там реконструкцию, и казалось, что дом Лорис-Меликова сможет начать новую жизнь. Однако за последнее десятилетие у него вновь сменилось несколько арендодателей, и на фоне этого интерьеры пришли в негодность, а конструкции особняка пришли в аварийное состояние. Фриз, выполненный из лепнины и расположенный на уличной стороне фасада, и вовсе обрушился.
Общественное движение «Архнадзор», которое было образовано в усадьбе Лорис-Меликова, выражало обеспокоенность состоянием дома. Однако вот уже несколько лет он стоит в строительных лесах, а перспектива реставрации остаётся туманной. Несмотря на это, в доме всё равно продолжает работать магазин моды, а с тыльной стороны, там, где раньше располагалась конюшня, теперь находится антикафе.
