Ещё недавно на вопрос «Какой у тебя телефон?» можно было услышать в ответ: «Сони Эрикссон». Но мало кто знает, что за сотню лет до этого телефонная компания Ларса Эрикссона обеспечивала связью всех москвичей, которые могли себе это позволить, а также построила самое высокое здание — не только в Красносельском районе, но и во всём городе.
Общественные телефонные сети в России появились в 1881 году, практически одновременно в Москве и Петербурге. Подрядчиком, построившим и обслуживавшим следующие 20 лет телефонную сеть в двух столицах, была Международная телефонная компания Александра Белла — именно он первым запатентовал телефон.
Компания долгое время была монополистом на рынке, поэтому позволяла себе устанавливать очень высокие тарифы и при этом мало вкладываться в улучшение оборудования. Так, плата за пользование телефоном в Москве и Петербурге составляла 250 рублей в год — при зарплате школьного учителя 25 рублей в месяц. Позволить себе такую роскошь могли только богатейшие промышленники и дворянство. В первые годы номера были трёхзначными, а к началу ХХ века в Москве обслуживалось около 2800 номеров и на тысячу больше в Петербурге. По истечении срока двадцатилетнего договора с компанией Белла правительство решило сменить оператора — технологии давно позволяли сделать более масштабную и эффективную сеть, в разы снизив абонентскую плату.
Был организован конкурс. Одно из основных условий — предложить как можно более низкую абонентскую плату. В конкурсе на московскую сеть победило «Шведско-датско-русское телефонное акционерное общество» — компания, принадлежащая Ларсу Магнусу Эрикссону. Они представили новую модель телефонного аппарата, а тариф пообещали снизить до 63 рублей в год.
Под строительство новой телефонной станции выделили площадь в Милютинском переулке, недалеко от пересечения с Мясницкой улицей. В проектировании принимал участие сам Эрикссон, уже построивший аналогичную станцию в Стокгольме. Здание строилось в две очереди. В 1904 году во дворе появилась башня, построенная по проекту архитектора Адольфа Эрихсона в неоготическом стиле. С этого момента новая сеть уже работала, но стройка продолжалась. Через три года был достроен главный корпус телефонной станции, выходящий фасадом на сам переулок. Главной особенностью проекта Оттона Дессина была высота: новаторский по тем временам железобетонный каркас позволил вытянуть дом на 76 метров над мостовой Милютинского переулка. Это сделало телефонную станцию самым высоким гражданским зданием Москвы: выше на тот момент были только колокольня Ивана Великого в Кремле и храм Христа Спасителя. Телефонная станция обошлась компании в 34 миллиона рублей и была на тот момент одной из самых оснащённых в мире, обладая потенциалом для обслуживания 60 тысяч абонентов.
На станции работали около тысячи телефонисток, которым платили всего по 32 рубля в месяц. Тогда нельзя было позвонить другому абоненту напрямую: звонок совершался на станцию, после чего оператор делал звонок по запрошенному номеру, дожидался ответа, перезванивал по первому номеру и соединял абонентов.
Исключительно женской профессия оператора стала после того, как в 1878 году в этой роли себя попробовала Эмма Миллс Натт, выйдя на работу на первой в мире бостонской телефонной станции. До неё операторами работали только мужчины, на которых абоненты часто жаловались за грубость и подшучивание. Об Эмме клиенты оставляли только положительные отзывы, отмечая её спокойствие и терпеливость. После этого укоренился стереотип, что женщинам эта роль подходит больше. К началу ХХ века за профессией в России уже закрепилось неформальное название «барышня», а на фасаде здания телефонной станции в Милютинском переулке даже есть скульптуры, изображающие раздражённо кричащего в трубку абонента-мужчину и с улыбкой выслушивающую его телефонистку
