Подмосковные деревни и села великие князья московские, а затем цари раздавали наиболее приближенным боярам — за службу и дружбу. Так, в XV веке Щукино было пожаловано влиятельному князю Патрикееву. Он владел им полвека: человек осторожный и умный, Иван Юрьевич все же не избежал опалы и потерял все.
Впервые Щукино было упомянуто в грамоте великого князя Московского Василия II Темного в начале 1440-х годов. Этим документом он передал село своему двоюродному брату Дмитрию Шемяке. Однако спустя недолгое время владельцем вотчины оказался князь Иван Юрьевич Патрикеев. О причинах этого можно легко догадаться: как известно, Шемяка вступил в династическую войну с Василием II, в которой в итоге потерпел поражение. В 1452 году вся его собственность, включая Щукино, была конфискована. Патрикеев же таких фатальных ошибок не совершал — напротив, он и его предки сохраняли лояльность московским князьям, которая высоко ценилась.
Гедиминовичи
Происходил Иван Юрьевич из знатного литовского рода, о котором стоит рассказать поподробней. Прямым предком Патрикеевых и нескольких других русских княжеских родов был знаменитый князь Гедимин, основатель династии, названной его именем. Он до сих пор считается в Литве национальным героем, потому что сумел объединить страну и основал новую столицу — Вильну. Кроме того, Гедимину удалось одержать ряд громких побед над западными русскими княжествами и захватить множество городов, включая Полоцк, Минск и Туров. После этого он стал называть себя «королем литовцев и русских», имея на это некоторые основания, — после череды завоеваний число русских жителей страны оказалось никак не меньше числа литовских.
Внезапная смерть Гедимина в 1341 году, как это часто бывает, привела к раздору среди его детей, которые начали бороться за престол. Второй сын князя Наримунт вступил в конфликт со своим братом Ольгердом. Некоторые историки считают, что тот узурпировал трон, который должен был достаться их младшему брату Евнуту. Наримунт объединился с законным наследником и уехал в Золотую Орду, рассчитывая получить там помощь. Этим надеждам не суждено было сбыться: более того, просителя взяли в плен, из которого его выкупил московский князь Иван Калита. После этого Наримунт принял крещение, в котором получил имя Глеб.
Новгородский торг. Аполлинарий Васнецов
Патрикей Наримунтович
Впрочем, ключевой фигурой для рода Патрикеевых стали не Гедимин и Наримунт, а представитель следующего поколения, князь Патрикей Наримунтович. Как нетрудно догадаться, именно от его имени (которое восходит к греческому «патриций», то есть аристократ) была образована эта фамилия.
От него же получила свое отчество героиня русских народных сказок Лиса Патрикеевна, что дает нам представление о специфической репутации князя. Изворотливости ему действительно было не занимать: сначала Патрикея пригласили править в нескольких городах Новгородской республики, но вскоре он рассорился со своими подданными и лишился части наделов.
Это не помешало ему и дальше властвовать на этих землях, умело играя на противоречиях знати. Лишь спустя больше двух десятков лет новгородцы вздохнули с облегчением: в 1408 году Патрикей отбыл в Москву, где поступил на службу к великому князю Василию, сыну Дмитрия Донского. Переезд был основательным — Патрикей привез с собой всю свиту: родственников, дружину и челядь.
Благодаря своему происхождению он сразу занял хорошее положение при дворе, а позднее стал вовсе считаться первым из московских бояр. Помимо самих Патрикеевых, от потомков хитроумного вельможи пошло несколько других русских княжеских родов, включая Булгаковых, Голицыных, Куракиных и Хованских.
Сын князя Патрикея Юрий лишь упрочил позицию семьи, породнившись с московской знатью, — по одной из версий, он женился на дочери князя Василия, по другой — его супругой стала дочь Дмитрия Донского. Близость потомка Гедимина к Василию подтверждается и тем, что Юрий Патрикеевич был свидетелем при составлении завещания своего патрона в 1425 году. Он продолжил службу при наследнике великого князя Московского, уже упомянутом Василии II Темном, выполняя различные его поручения, — начиная с руководства войсками в походах и заканчивая сбором специальных налогов в Новгороде.
Иван III демонстративно разрывает грамоту хана Ахмата
Хозяин Щукина: воевода, дипломат и законотворец
Один из отпрысков Юрия Патрикеевича Иван, о котором немного было сказано в самом начале, пошел по стопам отца и начал служить Василию Темному, а затем и его сыну Ивану III. Иван Юрьевич Патрикеев был главным воеводой московских князей, под его руководством состоялся не один успешный военный поход. Князь Патрикеев громил татар, новгородцев и тверичан, а в беспокойное время нашествия ордынского хана Ахмата в 1480 году даже был оставлен руководить Москвой в качестве наместника. Впрочем, он не занимался одним лишь военным делом: сохранились сведения об участии Ивана Юрьевича в переговорах с Великим княжеством Литовским (чему наверняка способствовало происхождение Патрикеева). Кроме того, князь, вероятно, был одним из ключевых авторов Судебника 1497 года. Вдобавок к этому он возглавлял Боярскую думу.
Судебник 1497 года представлял собой свод законов русского государства— юридические нормы в нем были общими для всей страны. Документ регламентировал права и обязанности должностных лиц, ответственность за преступления, порядок судопроизводства и многие другие вещи (вплоть до правил установления изгородей между деревнями и селами). Судебник закреплял права на судебное разбирательство для всех подданных, включая холопов.
Патрикеев прожил очень долгую жизнь и уже на склоне лет, в 1498 году, составил духовную грамоту, в которой завещал значительную часть собственности своему сыну Ивану. В документе среди прочего упоминается и Щукино. Впрочем, воле старого воеводы так и не суждено было исполниться: в один миг его судьба изменилась самым драматическим образом. В начале 1499 года Иван Юрьевич угодил в опалу, которая едва не обернулась его казнью. О причинах гнева государя, с которым Патрикеев еще недавно был так близок, нам остается только догадываться — в источниках такой информации нет.
Ряд историков считает, что поводом для опалы стали споры о том, кому достанется трон после смерти Ивана III — его второму сыну Василию или внуку Дмитрию. Князь Патрикеев и его сыновья Василий и Иван поддерживали внука, позиции которого изначально были более сильными. Однако расклад сил при дворе мог меняться очень быстро, и Патрикеевы, по-видимому, стали жертвами этого непостоянства. Есть и другая версия, согласно которой потомки Гедимина являлись сторонниками русско-литовского сближения, которое к тому времени было маловероятным и вызывало лишь раздражение Ивана III.
Так или иначе, жизни Ивана Юрьевича и его детей не закончились на плахе лишь благодаря заступничеству митрополита Симона. В результате Патрикеевых постригли в монахи, а их собственность была изъята в казну. Эта судьба постигла и село Щукино, которое затем на протяжении долгого времени входило в состав дворцовых владений.
Князь Иван Юрьевич умер вскоре после этого, а вот его сын Василий еще успел сыграть свою роль в истории. После пострига он получил имя Вассиан и быстро прославился в монашеских кругах благодаря своей начитанности и быстрому уму. Патрикеев был учеником знаменитого Нила Сорского и под его влиянием примкнул к движению нестяжателей, которые выступали против втягивания церкви в мирские дела. Ближайшим соратником Вассиана был Максим Грек. Также Василий Патрикеев сблизился со своим тезкой, новым великим князем Московским Василием III. Но в конечном счете ему было суждено повторить судьбу отца: Вассиан навлек на себя гнев государя, выступив против его развода с первой женой. За этим последовала новая опала, и монах умер в заточении после 1531 года. Род Патрикеевых, еще недавно столь могущественный и влиятельный, вскоре пресекся.
