Имя Александра Ивановича Покрышкина увековечено в Москве несколько раз: улица на юго-западе города, могила на Новодевичьем кладбище, бюст в Зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны, мемориальная доска на доме на Большой Бронной, в котором он жил… Еще одна мемориальная доска есть в Покровском-Стрешневе — на третьем строении дома №88 по Волоколамскому шоссе, где располагается штаб-квартира ДОСААФ.
Александр Покрышкин (1913–1985) рано устремился в небо, как и многие мальчишки того времени. 19-летний юноша поступил в 3-ю Пермскую школу авиатехников, а после окончания отправился в Ленинград на курсы усовершенствования технического состава ВВС. Метил курсант намного выше — Покрышкин хотел держать в руках штурвал, а не разводной ключ. По окончании курсов он стал старшим техником авиазвена 74 стрелковой дивизии в Краснодаре.
Все выше и выше
На службе молодой авиамеханик продолжал увеличивать свои познания — Покрышкин изучал военную историю, физику, математику. Он неустанно «штурмовал» командование дивизии, отправлял рапорты с просьбами направить его в летное училище. К 1938 году Покрышкин овладел достаточным мастерством, чтобы за 17 дней очередного отпуска освоить годовую программу Краснодарского аэроклуба и сдать экзамен на высший балл. Вложив в конверт аттестат, выпускник направил командованию дивизии последний, сороковой по счету рапорт все с той же просьбой. Спустя считаные месяцы амбициозного юношу приняла в свои стены Качинская военная авиационная школа.
Руководство РККА создало Качинскую Краснознаменную военную авиационную школу пилотов им. А. Ф. Мясникова в 1922 году на основе первых в Российской империи профильных военных летных школ. Летное поле находилось в долине реки Качи. В числе выпускников Качинской школы Полина Осипенко, Вера Ломако, Василий Иосифович Сталин, Тимур Фрунзе… Покрышкин окончил ее в ноябре 1939 года и в звании лейтенанта поступил на службу.
Мемориальная доска на доме №88 по Волоколамскому шоссе висит неслучайно — с 1972 года А. И. Покрышкин занимал пост председателя ЦК ДОСААФ.
«Родным» подразделением пилота до февраля 1944 года был 16 гвардейский истребительный авиационный полк (до 7 марта 1942 года — 55 ИАП). Полк базировался в Одесском военном округе и уже в первый день войны с Германией подвергся атаке врага. Личный счет сбитых самолетов люфтваффе Покрышкин открыл 26 июня. По официальным данным, к концу войны летчик сбил 59 вражеских самолетов и стал вторым асом СССР. Более результативным признается только Иван Кожедуб, на счету которого 64 победы.
Однако и самого Покрышкина не раз сбивали — он всегда рвался в эпицентр боя. За годы войны летчик сменил несколько самолетов. Летом 1941 года Покрышкин оказался в санчасти, но даже там не терял время зря. Он начал записывать в тетрадь свои соображения о тактике воздушного боя. Уже осенью 1941 года пилот предстал в роли наставника молодежи — командир полка майор В. П. Иванов поручил Покрышкину поделиться с личным составом собственными тактическими приемами: разомкнутый боевой порядок, эшелонирование по высоте, «соколиный удар»…
В ноябре 1941 года Александр Покрышкин проявил себя еще и как первоклассный разведчик. 20 ноября Первая танковая армия генерала Эвальда фон Клейста прорвала оборону Ростова-на-Дону. В сложнейших метеоусловиях (нижняя кромка облаков находилась на высоте всего 30 метров от земли) Покрышкин совершил вылет и предоставил командованию данные о расположении вражеских войск. Когда в конце первого года войны Покрышкину вручили орден Ленина, в представлении к награде командир отметил: «Один из лучших разведчиков в полку и дивизии». Слово «лучший» в адрес летчика-аса звучало довольно часто. Вскоре последовали и более высокие награды. В марте 1942 года Покрышкин был представлен к званию Героя Советского Союза (первому из трех).
Иван Никитович Кожедуб (1920–1991). Фото Михаила Рунова, 1944 год; Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст (1881–1954), 1940 год; Михаил Акимович Погребной (1910–1976)
Драка в тылу
Но не только бои и победы ждали Покрышкина во время войны. В 1942 году 16 гвардейский авиаполк был выведен с фронта в поселок Насосный и занял место в «хвосте» очереди на получение новой техники. На основе очерков и дневников офицеров, побывавших в то время в тех местах, можно представить быт авиаторов. В маленьких дагестанских и азербайджанских деревнях, воздух в которых летом прогревался до 45 градусов, размещались полки. В общежитиях жило гораздо больше людей, чем полагалось. Бытовые тяготы вели к конфликтам и «неуставным отношениям». Накалу обстановки способствовало дешевое вино на местных рынках. В один из знойных вечеров Покрышкин и его товарищи по гвардейскому полку оказались вовлечены в инцидент, который закончился массовой дракой.
Число личных побед асов ВВС и оценка их результативности — дискуссионная тема. Сам Покрышкин считал, что сбил около девяноста немецких самолетов. Однако командование засчитывало только те победы, которые подтверждались фотоснимками и несколькими свидетелями. В действительности в пылу сражения не всегда было просто определить, сбит самолет или ушел в пике, чтобы скрыться в облаках, или чей именно выстрел стал для вражеской машины фатальным — ведь истребители обычно действовали звеньями.
По рассказам самого летчика, во время ужина к нему и двоим однополчанам подошли трое подвыпивших офицеров и несколько раз «проявили неуважение». Попытка Покрышкина усмирить агрессоров привела к эскалации конфликта. Ситуацию усложнило разделение всех пребывавших в то время в Насосном бойцов и командиров на гвардейцев и негвардейцев (которые, впрочем, довольно быстро объединились против «тыловиков» — в том числе коменданта и его охраны). В какой-то момент «спектакль» перенесся на улицу, ссора разрасталась подобно таежному пожару.
«Занавес» опустили начальник гарнизона полковник Губанов и группа его автоматчиков. В итоге зачинщиком скандала объявили гвардии капитана Покрышкина — и незамедлительно доставили на гауптвахту. Стараниями неприятеля аса, нового комполка Н. В. Исаева, Покрышкина сняли с должности командира эскадрильи, вывели за штат полка, позже исключили из ВКП(б), а дело об «оскорблении старших командиров и нарушениях требований устава истребительной авиации» отправили в бакинский военный трибунал. По совокупности «грехов» штрафбат стал бы для Покрышкина меньшим из зол.
Снова в небо
Неожиданно Покрышкину удалось вернуться за штурвал без потерь. Командующий Четвертой воздушной армией Науменко не знал о «перевоплощении» авторитетного летчика и приказал ему выступить на трибуне перед 298 авиаполком. Командиром полка оказался подполковник Тараненко, который был среди офицеров, подсевших за ужином к Покрышкину в тот самый вечер в Насосном. Выступление аса-гвардейца окончилось обедом, за которым подполковник, вспоминая о «недоразумении» в столовой, пообещал помочь. К тому моменту из госпиталя вернулся военный комиссар Погребной — он подписывал наградной лист для представления Покрышкина к первому званию Героя Советского Союза. Погребной составил положительную характеристику на летчика и отправил ее в трибунал. Сам же Покрышкин в это время тайком прибыл на новое место дислокации своего полка, где встретился с полковником Волковым, командиром дивизии, в состав которой влился 16 ИАП. Благодаря Волкову оклеветанного капитана восстановили не только в партии, но и в должности командира эскадрильи. Так Покрышкин вышел из очередного пике.
