В Строгино сразу несколько улиц носят имена прославленных маршалов. Одна из них напоминает о «гении танковых засад» Михаиле Катукове. Улица его имени упирается в западную границу города, будто указывая направление удара танкового клина, отбрасывающего врага от столицы. Катуков бил противника под Москвой, а затем до самой Победы.
В ноябре 1941 года 4-й танковой бригаде Михаила Катукова присвоили звание гвардейской — первой среди всех бронетанковых соединений Красной армии. Как говорилось в приказе наркома обороны СССР, она была удостоена этой чести «за отважные и умелые боевые действия», а конкретно за то, что в первые недели октября остановила две немецкие танковые и одну мотодивизию. Тогда на каждый подбитый катуковский танк приходился десяток вражеских. Талантливый военачальник получил звание генерал-майора и орден Ленина. Однако в начале войны полководцу вместе со всей армией пришлось пережить горечь поражений…
Войну Катуков встретил в Киевском окружном госпитале. О ее начале узнал не из газет или по радио, а по грохоту разрывавшихся бомб. Немецкая авиация бомбила украинскую столицу. Еще не вполне оправившись после болезни почек, командир 20-й танковой дивизии вернулся в строй. В то время остановить врага советская армия еще не могла — войска непрерывно отступали. Спустя почти два месяца Катукова отозвали в Москву, где он узнал о своем назначении командиром 4-й танковой бригады, которая формировалась под Сталинградом. В ее состав должны были войти новые боевые машины Т-34 и КВ. В сентябре, получив танки, комбриг взялся за подготовку бойцов. Тактику засад он успешно отработал еще во время первых боев на западных границах, теперь ее нужно было довести до совершенства.
Генерал-полковник вермахта Хайнц Гудериан // Золотая медаль Героя СССР, присужденная Катукову в 1944 г. // Тяжелый немецкий танк Pz.Kpfw VI «Тигр» // Переправа Советских войск через Одер. Апрель 1945 года.
Опасный враг
В сражениях под Москвой Михаилу Катукову противостоял генерал-полковник германской армии Гейнц Гудериан. Быстроходный Гейнц, Гейнц-ураган — свои прозвища он получил за способность действовать молниеносно и эффективно. 2-я танковая группа армии «Центр» надвигалась подобно лавине: меньше чем через неделю после начала кампании в России боевые машины Гудериана были в Минске, еще через месяц — в Смоленске. Впрочем, сам генерал считал, что мог действовать даже быстрее. Он неоднократно спорил с вышестоящим руководством по поводу стратегии наступления — в частности, был против захвата Киева и утверждал, что все силы нужно бросить на Москву, чтобы успеть занять советскую столицу до холодов. Гудериан высоко оценивал мастерство русских танкистов и признавал превосходство Т-34 над немецкими машинами. После изматывающих столкновений с бригадой Катукова он писал: «Превосходство материальной части наших танковых сил, имевших место до того, было отныне потеряно и перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех».
Серия сражений, после которых бригада Катукова получила звание гвардейской, произошла в первые недели октября неподалеку от Орла. Немцы заняли город и готовились совершить марш-бросок к Туле, а оттуда к Москве. Задержать 2-ю танковую группу Гейнца Гудериана у Мценска до прихода подкрепления приказали катуковской бригаде. Хотя немецкая техника и уступала новым «тридцатьчетверкам», расклад был не в пользу советских воинов — против полсотни танков враг выставил примерно в шесть раз больше машин. Но командир привык воевать не числом, а умением. В те дни он блестяще применил все свои знания на практике. Грамотная разведка, танковые засады и постоянное маневрирование сделали бригаду Катукова настоящей головной болью для немцев. Спустя неделю беспрерывных боев Катуков получил приказ отступать за реку, где уже все было готово к обороне. Его бригада уходила из города, но уходила победительницей. Разогнавшийся бронетанковый кулак немцев завяз в Мценске.
Стратегический и тактический талант Катукова не мог остаться незамеченным. После успешных действий под Москвой командиру поручили руководить танковым корпусом (воевал под Воронежем и на Калининском фронте), а затем и целой танковой армией. Вместе с ней Катуков уже в звании генерал-лейтенанта принял участие в битве на Курской дуге. Там советским танкистам пришлось тяжело. Нужно было выстоять против новейших немецких «Тигров» и «Пантер». «Бьешь по ним, а снаряды рикошетом отлетают», — жаловался командарму его офицер в ходе сражения. Впрочем, тяжелые вражеские махины теряли свое преимущество, попадая в губительные танковые засады. Понемногу немецкие силы таяли в эшелонированной обороне. Выполнив, по выражению Катукова, роль бронированного щита, очень скоро его армия стала мечом, рассекающим дивизии противника
Оружие победы
Танкисты Катукова воевали на разных машинах, но самой любимой, конечно, стала «тридцатьчетверка». Серьезная пушка, солидная броня и хорошие ходовые характеристики — советский танк диктовал свои условия на поле боя, особенно в первые годы войны. Зато остальные машины командир не жаловал: даже в разговоре с верховным главнокомандующим не боялся критиковать ни тяжелые КВ, ни легкие Т-60 и Т-70. «Одна канитель с ними», — настаивал Катуков, споря со Сталиным. Когда военачальника назначили руководить механизированным корпусом, он добился того, чтобы бригаду танков КВ в него включать не стали. «Утонут в болотах», — пояснил командир.
После Курской битвы, переломившей ход войны, танковая армия Катукова вместе со всем фронтом неудержимо крушила вермахт. В июле 1944 года фронт сместился к реке Западный Буг — рубежу, перейдя который немцы когда-то начали блицкриг. Советские войска готовились освободить Западную Украину и Юго-Восточную Польшу. За участие в этой операции, названной Львовско-Сандомирской, Катуков получил звание Героя Советского Союза. Еще менее чем через год на кителе командарма засияла вторая «Золотая Звезда» — за успешные действия в Висло-Одерской операции, которая открыла армии прямой путь на Берлин.
Городские бои — непростое испытание для танков. На улицах машинам тесно, из каждого подвала или чердака то и дело может прилететь бутылка с зажигательной смесью или граната. Любой каменный дом — это уже укрепленная огневая точка. Катуков запросил у топографов несколько точных макетов Берлина, офицеры и солдаты досконально их изучили. Штурмовые отряды получили детальные инструкции, как действовать на улицах немецкой столицы. С невероятным трудом пробив брешь в обороне противника на Зееловских высотах, армия с боями вступила в пригород Берлина. К 25 апреля группировка защитников города была полностью окружена. Еще спустя несколько дней ожесточенных боев Катуков отдал командирам корпусов последние приказы. С крыши здания, в котором генерал разместил свой командный пункт, уже виднелись Бранденбургские ворота — место, где должно было сомкнуться кольцо наступающих. 2 мая враг капитулировал.
