Долгие годы статуя Веры Мухиной стояла на ВДНХ на постаменте высотой всего в десять метров. Этот вид главного монумента Останкинского района стал уже привычным, хотя сама скульптор ужасно страдала от того, что весь порыв её «парижской группы» терялся от слишком приземлённого размещения. Вера Игнатьевна даже называла такой постамент «пеньком».
Хозяева земли советской
«Парижской» эта пара была потому, что создавалась для Всемирной выставки в Париже 1937 года. Сначала проводился конкурс проектов самого павильона, его выиграл архитектор Борис Иофан, прославленный конструктивист, автор проекта Дома Советов и знаменитого Дома на Набережной. Венчать лаконичный павильон должна была статуя. По словам Иофана, образ родился довольно легко: «юноша и девушка, олицетворяющие собой хозяев советской земли, высоко вздымают эмблему страны советов». Во втором конкурсе побеждает проект Веры Мухиной — статуя мужчины и женщины, в стремительном движении соединивших молот рабочего и серп колхозницы. Сама идея двух фигур, вздымающих орудия (в данном случае — труда), человечеству давно знакома — знаменитые «Тираноборцы», легендарные Гармодий и Аристогитон. Фигура женщины, устремлённой вперёд и вверх, обвитая развевающейся тканью, — это ещё немного Ника Самофракийская, крылатая богиня, поражающая воображение посетителей Лувра. Из этих мотивов возникла парижская пара. «Скульптура, стоящая на здании, не должна быть грузной, чтобы не давить на здание. Я решила сделать её ажурной, со множеством просветов», — писала Вера Игнатьевна. Проект принимала комиссия во главе с Вячеславом Молотовым. Разумеется, обнажённая фигура комиссии не понравилась, да и драпирующий шарф вызвал ассоциации с танцовщицей, а не колхозницей. Но Мухина шарф отстояла, он был нужен как одна из главных горизонталей, связывающих скульптуру с павильоном, кроме того, шарф подчёркивал движение. Рабочего одели в комбинезон, оставив голыми спину и грудь, а девушке предоставили сарафан. В ноябре 1936-го проект был окончательно утверждён.
«… Я сразу почувствовала, что группа должна выражать прежде всего не торжественный характер фигур, а динамику нашей эпохи, тот творческий порыв, который я вижу повсюду в нашей стране и который мне так дорог. <…> …мы должны передать весь романтизм и творческое горение наших дней».
Вера Мухина, 1938 год
Для каждого персонажа Мухиной выбрали модель, реальных людей, олицетворяющих здоровье, молодость и физическую силу. Мужская модель отыскалась на параде физкультурников, говорят, строитель Сергей Каснер, парень высокий и видный, ехал на платформе как раз с серпом и молотом в руках. Впрочем, он понадобился художнице для изображения лица, а для фигуры позировал артист балета Игорь Басенко. Девушки тоже нашлись. Одной из моделей стала восемнадцатилетняя телефонистка НКВД Анна Богоявленская, упоминается и физически крепкая откатчица Метростроя Зоя Мухина, однофамилица скульптора. Если смотреть фотографии монумента крупным планом, становится ясно, что это живые лица настоящих людей — и стриженая девушка, и скуластый парень серьёзно относятся к своей миссии, их лица с полуоткрытыми губами так же передают порыв и напряжение, как и тела.
Из гипса в сталь
Исполнение монумента высотой в двадцать четыре с половиной метра потребовало настоящего трудового подвига. Основной каркас его был изготовлен на заводе «Стальмост», а детали внешней оболочки — на опытном заводе Института машиностроения и металлообработки под руководством профессора Львова. Здесь требовались оригинальные решения и научный подход, а также непрерывная и совершенно изматывающая работа огромного коллектива. Идея сделать статую из нержавеющей хромоникелевой стали принадлежала как раз Петру Николаевичу Львову. К счастью, её удалось воплотить, а то эскиз статуи так долго ждал правительственного одобрения, что Мухина опасалась, что придётся довольствоваться фанерой, а не сталью.
Наконец, одобрение было получено. Теперь требовалось предоставить заводу заготовку статуи, но быстро создать даже трёхметровые гипсовые фигуры невозможно. Львов предложил скульптору сделать модели высотой в метр, а затем уже увеличить их во много раз. Помогать Мухиной вызвались ещё две героические женщины, её подруги, скульпторы Нина Зеленская и Зинаида Иванова. Переводить скульптуру в полный размер оказалось непросто, скульпторы, увидев первые попытки исполнения ботинка статуи, пришли в ужас и поняли, что над увеличением и стальным исполнением статуи придётся постоянно и много работать.
Каждой из женщин дали по бригаде рабочих. Мухина писала: «…при увеличении скульптуры делают сначала громадные фанерные корыта, в которые складываются листы стали, а потом их выколачивают. Работать и исправлять ошибки и неточности приходится изнутри формы, как бы на негативе. Это очень трудно». Скульпторы проработали на заводе около трёх месяцев, охрипли, давая указания под непрерывный звон металла и звуки сварочного аппарата. Тонкие стальные листы сваривали по методу контактной точечной сварки, применявшейся для обшивки самолётов. Мухина пишет: «Когда какая-нибудь деталь скульптуры бывала выбита, проверялись координаты. Готовую часть выносили на двор и начинали монтировать на основной каркас. Стояли сначала ноги, потом появился торс, а тазовой части и головы не было. Монтировали в основном весь февраль и половину марта. Во второй половине февраля мы, скульпторы, окончательно вышли на воздух. При монтаже приходилось подправлять, подшивать, сверять, хотя координаты были вычислены инженерами очень точно».
Командировка в Париж
Когда статую наконец собрали, завод посетили правительственная комиссия и лично товарищ Сталин. «Рабочего и колхозницу» разделили на множество фрагментов и подготовили к железнодорожной перевозке в Париж. Доставка прошла не без приключений: при проезде одного из тоннелей пришлось срезать детали автогеном, монтаж на месте тоже давался нелегко.
Вопрос освещения фигур тоже беспокоил авторов. Инженер и архитектор Комаров специально узнал в планетарии, как выглядит парижское небо в нужные месяцы, соотнёс с планом выставки и сообщил Мухиной, как именно будет освещена статуя. Советский павильон располагался напротив германского, и фигуры рабочего и колхозницы как будто шли в атаку прямо на немецкого орла. Впрочем, орёл появился уже после того, как смонтировали советскую скульптуру, — немцам хотелось, чтобы их башня была выше, так что размеры орла естественным образом визуально уменьшились. А блестящая сталь советской скульптурной группы сияла на всю выставку.
Отзывы были восторженные — и художественные, и идеологические достоинства монумента произвели сильное впечатление. Скульптура Мухиной изображалась на сувенирах, её печатали на открытках и почтовых марках, а позднее именно эта группа стала официальной эмблемой «Мосфильма», причём для неё снималась не сама скульптура, а её глиняная копия. Под девизом «Искусство и техника современной жизни» в Париже выставлялись тогда и модели паровозов, и проекты домов, и живопись, и кинофильм «Чапаев», и изделия народных промыслов. Скульптура Мухиной и павильон Иофана смогли продемонстрировать достижения искусства и техники одновременно. По окончании выставки скульптуру было решено вернуть на родину. Автору следить за демонтажем не позволили, и монумент просто разрезали автогеном и погрузили на открытые платформы. Ужасно повреждённая скульптура восстанавливалась и почти исполнялась заново в 1939 году. Место установки выбирали долго, а когда спешно решили установить статую к открытию ВСХВ, на постаменте сэкономили. Так она и простояла до конца столетия на низком пилоне, дожидаясь реставрации и нового пьедестала.
