Обескровленная неудачными операциями и огромными потерями, осенью 1941 года Красная армия отступала к столице. Линии обороны не достроены, войска измотаны, ополченцы слабо подготовлены… Многие не сомневались, что немцы войдут в Москву. Однако этого не случилось. Красноармейцы стояли насмерть за каждое подмосковное селение. Одним из них было Крюково.
Поражения, принесенные «Тайфуном»
Немцы шли на Москву не сплошной линией. Первым свои танки повел к столице генерал Гейнц Гудериан. Произошло это 30 сентября — за два дня до общего наступления в рамках операции «Тайфун». Советские военачальники хотели отрезать эти дивизии от остальных сил, но неверно просчитали их направление. В итоге под Брянском сразу три советские армии попали в окружение, и Брянский фронт развалился. С ходу немцы взяли Орел (который не успели даже полностью эвакуировать) и Севск.
Битва за Москву длилась более полугода (30 сентября 1941 — 20 апреля 1942) и является одной из самых продолжительных в истории.
2-я танковая группа Гудериана быстро продвигалась к Москве. За пять дней наступления войска прошли 250 км. На этом фоне абсолютно героическими стали бои с участием советских десантников, которые поставили заслон на маршруте к Мценску и дали городу время на подготовку обороны. Внезапными танковыми атаками красноармейцы смогли затормозить движение танков Гудериана и вынудили немцев ввести в бой резервы. Но остановить врага они пока не могли. Зато Тула (следующий пункт наступления немцев) и Москва выиграли время.
2 октября в бой вступили главные силы немецкой группы армий «Центр» — наступали они севернее Минского шоссе, аккурат между 30-й и 19-й армиями СССР, и сталкивались с относительно небольшими силами. Очередной воздушный налет немцев пришелся точно по штабу Западного фронта, что привело к дезорганизации в управлении войсками.
«Бойцы москворецкой дивизии начали привыкать к новому распорядку — ежедневно, отработав на оборонительном рубеже 6 часов, они 8 часов занимались боевой и политической подготовкой по ускоренной программе. Половина рот была занята на стройке, другая — на учении, после обеда менялись местами».
П. С. Козлов, командир 17-й дивизией народного ополчения
Сопротивление Красной армии в октябре не имело успеха: танки в бою под Холм-Жирковским проиграли бой немецким, под Вязьмой в окружении оказалось сразу четыре армии Советского Союза. Несколько дней они пытались выбиться из «котла», но удалось это только 85 тысячам человек. А более 600 тысяч попали в плен. Впрочем, их упорное сопротивление какое-то время сковывало основные силы немцев.
Октябрьские поражения стали не самым лучшим началом битвы. В течение месяца враг расчистил себе подходы к Можайской линии обороны. Власти призвали москвичей на строительные работы — их руками и создавалась Можайская линия длиной в 220 км. Участвовали в возведении укреплений и воины московских дивизий народного ополчения.
Работы над Можайской линией планировалось завершить во второй половине ноября 1941 года, но немцы подошли к ней уже в октябре. Сначала ополченцы отправлялись со строительства на учения, а теперь — в бой. Надо ли говорить, что они не представляли серьезной угрозы для немецких военных? Подготовленные армии, которые должны были занять укрепления под Москвой, отправились дальше на запад — на прорванные участки фронта.
Враг у ворот: 35 км до Москвы
Итак, линия обороны готова всего на 40%, армии перебрасываются с позиции на позицию, и даже плохо подготовленных ополченцев уже бросают под пули. Как в этих условиях могли защитить Москву? Адольф Гитлер в самом начале операции «Тайфун» предполагал взять город к зиме 1941 года. Может показаться, что столицу СССР лишь чудом удалось спасти.
Прорвав прерывистую оборону Можайской линии, враг подошел к Москве на сто, а кое-где прорвался даже на шестьдесят километров. Красная Армия потеряла к третьей декаде октября до 1 миллиона красноармейцев погибшими, ранеными, а в основном — пленными.
В Москве началась паника. Г. В. Андреевский в книге «Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху. 1930-1940-е годы» цитирует некоего москвича Решетина, который писал об этих событиях в дневнике: «День 16 октября 1941 года стал для Москвы ее черным днем. (…) Шестнадцатого октября шоссе Энтузиастов заполнилось бегущими людьми. Шум, крик, гам. Люди двинулись на восток, в сторону города Горького… Застава Ильича… По площади летают листы и обрывки бумаги, мусор, пахнет гарью. Какие-то люди то там, то здесь останавливают направляющиеся к шоссе автомашины. Стаскивают ехавших, бьют их, сбрасывают вещи, расшвыривают их по земле…». Автор указывает, что паника началась после того, как в городе «перестало работать метро, остановились трамваи, закрылись булочные…» В здании ЦК ВКП(б), согласно описи осмотра здания, не осталось ни одного человека, который мог бы сжечь секретные документы. «В кабинетах аппарата ЦК царил полный хаос».
20 октября в Москве было объявлено осадное положение, в городе строились огневые точки — от окраин до Садового кольца. В качестве опорных пунктов в городских боях выбрали наиболее крепкие здания. На улицах стали появляться баррикады и противотанковые ежи.
На помощь Москве в те дни пришла погода — сильные дожди мешали продвижению вражеской техники. Однако в начале ноября уже ударил мороз. Основные бои конца октября шли за Тулу, многочисленные яростные атаки немцев были отбиты. Вермахт решил окружить Москву, а Москва — биться до конца. 7 ноября 1941 года на Красной площади прошел военный парад, который имел очень важное психологическое значение для москвичей, так как вселил в них уверенность и волю к борьбе.
Немецкие войска ползли к северу столицы. 23 ноября захвачен Клин, 24-го — Солнечногорск. Немцы подбирались все ближе — от той самой Красной площади в какой-то момент их отделяло всего 35 километров, в бинокли уже были видны крупные московские здания. Но сопротивление москвичей и защищавших их армий стало яростным. Ни с юга, ни с севера немцы не могли пробить оборону Красной армии, поэтому они стали закрепляться на уже захваченных территориях.
Деревня в бою: Крюково на пути наступления Красной армии
Захватили немцы и деревню Крюково, в которой была железнодорожная станция с таким же названием. Она представляла собой важный коммуникационный узел. В Крюково сосредоточились крупные силы немцев. Они заняли доты и поставили танковые засады — вкапывали танки в землю по периметру населенного пункта. Освобождать Крюково предстояло 8-й гвардейской стрелковой дивизии РККА. Атаки начались в ночь на 3 декабря, но первые попытки оказались неудачными. Дивизия не имела достаточных сил и практически не располагала разведданными. Кроме того, бойцы атаковали «в лоб» и не пытались окружить деревню, вследствие чего потерпели поражение.
К 7 декабря группировку красноармейцев усилили, на Крюково нацелили артиллерию, позиции немцев «обработали» с воздуха. Теперь небольшая часть 8-й дивизии атаковала противника фронтально, а значительная ее часть должна была обойти Крюково, ударить по вермахту с флангов и окружить станцию. К этому моменту успела поработать и разведка — штаб смог составить схему зарытых танков, артиллерийских точек и пулеметных гнезд.
Ночью воинам 8-й дивизии удавалось подойти вплотную к танкам на окраинах Крюково. Их забросали бутылками с зажигательной смесью. На рассвете пошли вперед советские танки — в бой вступила 1-я гвардейская танковая бригада. Крюково переходило из рук в руки восемь раз. Немцы ожесточенно сопротивлялись, но понеся большие потери, начали отступать от Крюкова и близлежащих Каменки и Горетовки. Командир 8-й дивизии стал требовать дальнейших активных действий: его целью было нагнать отступающую танковую бригаду. Однако продвижение русских было медленным, и немецким силам удалось отступить на другие позиции.
Бои шли и в самом Крюково, где часть немецкого гарнизона осталась прикрывать отступление основных сил. Они продолжались два дня, в результате Крюково полностью перешло под контроль Красной армии.
