В 1627 г. на территории современного района Отрадное появилась первая деревянная церковь Рождества Богородицы. Прошло много лет, храм перестраивали, переносили, но посвящение оставалось неизменным. Богородицкая церковь повидала на своём веку патриархов, подмосковных дачников и чёрные воронки.
Под сенью патриархов
В 1584 г. в вотчине Богоявленского монастыря Вельяминово стояла «без пения» церковь Николая Чудотворца. И без того заброшенная, Смуту она не пережила, а там и село пошло менять хозяев. К 1624 г. Вельяминово значится за пришедшим из польского плена Иваном Шуйским. Князь Иван выстроит здесь новый храм с новым же — дошедшим до наших дней — посвящением. Умирая, он отпишет Вельяминово прежнему владельцу, а обитель позже вручит его патриарху Никону в обмен на другие земли и покровительство в запутанной тяжбе монастыря за соседнее село Федоскино. Первым делом Никон даст вотчине новое имя — так с 1653 г. скромное Вельяминово станет официальной подмосковной патриаршей резиденцией Владыкино.
«И в нынешнем во 181 (1673 г.) по челобитью, за пометою дьячка Бориса Остолопова, с сей церкви (Рождества Богородицы) данных денег на прошлые годы и на нынешний имать не велено и из окладу выложить и впредь писать в патриаршей вотчине в с. Владыкине, что было село Вельяминово…» — из книг Патриаршего Казённого приказа.
Энергичный Никон строит здесь путевой дворец и ещё один храм — домовую церковь с его любимым посвящением — Иверской иконе Божьей Матери. На обустройство её деньги текут рекой, но с уходом патриарха судьба Иверской церкви теряется в архивах. Старый храм обитатели Владыкина тоже не обходят вниманием. Приказные книги многократно поминают посещение ими литургии и пожалования причту, для «походов» во Владыкино казна не жалеет вина: «1 ½ ведра ренскаго, 2 ведра церковнаго, 3 ведра меду вишневаго, ведро малиноваго, 2 ведра светлаго, 6 ведр меду лехкова, 10 ведр меду выкислова, 7 ведр меду черничнаго, 20 ведр меду братцкаго…»
Перечень икон, риз, утвари и книг владыкинской церкви к 1701 г. займёт несколько страниц в описи Патриаршего приказа. К тому времени своё место в храме найдёт и щедрый дар патриарха Адриана — одно из самых известных изданий Московского печатного двора XVII в., выпущенное в 1677 г. Евангелие. Первый лист его украсит надпись: «7202 (1694) по указу великого господина святейшего Адриана архиепископа Московского и всея Руси и всех северных стран Патриарха построено сие святое Евангелие из его святой патриаршей домовой казны и положено в церковь Рождества Пресвятой Богородицы, что в Московском уезде святейшего Патриарха в домовом селе Владыкино». Великолепно оформленное издание с гравюрами по рисункам главного иконописца Оружейной палаты Фёдора Зубова, с многочисленными рамками, заставками и инициалами, отпечатанное тиражом 2400 экземпляров, было большой ценностью — особенно в условиях дефицита богослужебных книг (в первую очередь Библии).
В XVII в. Библию напечатали лишь однажды — в 1663 г. С ней в Московии впервые стал относительно широко доступен полный текст Писания. Впрочем, уже спустя 10 лет начнётся подготовка нового библейского перевода (в издании 1663 г. сохранилось множество ошибок из взятой за образец Острожской Библии). Евангелие выпускали чаще: его использовали не только для служб, на нём приносили клятвы, к его текстам прибегали в богословском споре.
Главный справщик (редактор) нового перевода Библии Епифаний Славинецкий до своей смерти в 1675 г. успеет закончить лишь текст Нового Завета, но и тот останется в рукописи до наших дней, так что издание 1677 г., преподнесённое Адрианом владыкинской церкви в богатом переплёте, выйдет с прежним, неправленным текстом. Эпоха патриаршего покровительства окончится для Богородицкой церкви со смертью Адриана. Пётр I воспротивится избранию нового патриарха, а затем и вовсе упразднит этот духовный сан. С 1736 г. Владыкино войдёт в состав синодальных вотчин, и до конца XVIII в. в его истории наступит затишье.
«Здравствуйте, дачники, здравствуйте, дачницы»
С изданием Екатериной II Манифеста о секуляризации церковных земель владения Синода перешли в ведение Коллегии экономии, а деревня Владыкино превратилась в казённое селение.
Век XIX принесёт сюда ткацкие мануфактуры, воскоотбельный завод и промыслы (извоз и рукоделие). Растёт количество дворов, крестьянские дома сдают на лето — в конце века здесь уже 103 крестьянских избы и 63 «холостых» постройки для дачников.
Не отстаёт от крестьян и причт. Вместе с церковной землёй казна взяла на себя содержание приходов, но средств не хватало — в XIX в. церковь снова расширяет владения. К 1906 г. у владыкинского храма около 43 га земли, приносящей весьма неплохой доход: около 17 га арендовали под застройку дачники, 8 га было продано при строительстве железной дороги, часть земли обменяли у крестьян на покосы при расширении кладбища. К середине XIX в. перестроенный полвека назад храм снова успел обветшать. В 1859 г. на средства купца Толоконникова на месте прежней церкви возводят новую — каменную — с тем же посвящением. Автором постройки станет молодой архитектор А. Ф. Ярошевский.
«В начале второй версты Окружная железная дорога пересекает Савёловскую железную дорогу, перейдя которую, …можно видеть село Владыкино, по обеим сторонам реки Лихоборки, образующей в этом месте запруду, так называемый Богоявленский пруд. …Село представляет собою очень живописную местность, имеет много торговых и промышленных заведений, а также красивую церковь Рождества Пресвятой Богородицы».
«Экскурсия по Московской окружной железной дороге»
Пространство русской архитектуры к тому времени прочно занимала эклектика: в ней как в калейдоскопе «выпадали» на выбор готовые формы из разных эпох. Самым подходящим обликом для простого храма считался «корабль» на мотив приходских церквей XVII в. Объединённые в линию колокольня, трапезная, четверик храма с алтарём и приделами были оформлены в русском стиле. Его неизменные черты — кокошники, арочки, поребрик и луковичные главы — призваны были обозначить «древность и национальность», отсылая к обобщённым формам допетровского зодчества. Ориентированная на массовый вкус и ставящая во главу угла удобство и комфорт, эклектика стала поистине народным и первым функциональным стилем.
Убранство нового храма поначалу было скромным: пол из тонких каменных плит, холодные голые стены. К концу XIX в. появился узорчатый бетонный пол, стены заполнили росписи, здание отапливали печами, а к 1916 г. проектировали котельную и водяное отопление. В 1896 г. во Владыкине открылась церковно-приходская школа. С проведением железной дороги и село, и церковь попадут на страницы путеводителя.
Общество воинствующих безбожников
В 1917 г. в храм приходит новый священник — Иоанн (Иван Васильевич) Хрусталёв. Вместе с переведённым сюда в 1924 г. дьяконом Сергием (Сергеем Григорьевичем) Станиславлевым они будут служить самые тяжёлые годы становления советской власти и гонений на церковь.
При Временном правительстве был восстановлен институт патриаршества, первый за 200 с лишним лет полноценный Поместный собор строил планы по устройству церкви в отсутствие монархии. Октябрьский переворот внёс кардинальные коррективы в эти планы, как и во всю жизнь на территории бывшей Российской империи.
Новая власть ставила целью «полное разрушение связи между эксплуататорскими классами и организацией религиозной пропаганды» и содействие «фактическому освобождению трудящихся масс от религиозных предрассудков». Прогрессивное отделение церкви от государства с первых советских лет сочеталось с экономической дискриминацией и поражением в правах и церкви, и общин верующих, и духовенства.
Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» провозглашал свободу совести, вероисповедания, отменял религиозные клятвы и лишал церковь прав юридического лица — теперь дела прихода будут вести группы верующих (не менее 20), которые позднее получат название «двадцаток». Не только землю, но и все имущество храмов объявили «народным достоянием». Религиозные общины уравняли в правах с частными обществами без каких бы то ни было преимуществ (до революции церковь получала серьёзные налоговые преференции). В июле 1918 г. уже статья 13 Конституции РСФСР закрепила отделение церкви от государства, а школы от церкви, свободу религиозной и антирелигиозной пропаганды. Священнослужители потеряли избирательное право — они стали «лишенцами».
Во исполнение новых законов закрыли церковные банковские счета. Здания храмов верующие могли получить в пользование, но Советы распоряжались ими сплошь и рядом в обход заключённых с общинами договоров (храм могли одновременно сдать под хозяйственные нужды — к примеру, под склад). Необходимые для богослужения продукты (вино, муку, гарное масло, свечи) и предметы культа с 1921 г. распределял по приходам НКВД.
Формально здания давали в пользование бесплатно, зато общины и духовенство облагали непропорционально высокими — дискриминационными — налогами. Планомерное (с краткими передышками) усиление финансового пресса стало к 1930-м гг. одной из важнейших причин закрытия храмов: денег не хватало не только на расчёты с государством, но и на сколь-нибудь серьёзный ремонт церковных построек, за что незамедлительно следовали санкции — вплоть до закрытия прихода.
Группы верующих платили налог со строений: в 1924 г. — 1,8% стоимости здания в год, а в 1930-е гг. уже 15,5% (одновременно с повышением ставки выросла и оценка стоимости). Хуже всего обстояло дело в Москве: община Елоховского собора платила 40 000 руб. налога (сельские общины — 1000м3000 руб.). Арендную плату за землю ввели в 1923 г., к 1930-м гг. она доходила до 70% налога на строения. Обязательным был и страховой взнос — ещё около 30%. За пение в храме взимали «авторский гонорар» в пользу Драмсоюза. Хозяйства у церкви не было, так что все сборы падали на членов общины. Многочисленные и способные на постоянную поддержку приходы были не везде. К 1935 г. в Москве и ближайших окрестностях оставалось всего 46 православных церквей (из дореволюционных 502), был в их числе и владыкинский храм.
И хотя церковь выстояла, судьба причта оказалась печальной. Священника Хрусталёва, протодьякона Станиславлева и псаломщика Некрасова арестовали в 1937 г. На основании показаний пяти «свидетелей» их обвинили в контрреволюционной агитации. Хрусталёва расстреляли на полигоне Бутово спустя месяц после ареста, Станиславлев умер в Амурлаге в 1942 г., Некрасов — в Сиблаге в 1938 г.
«Указанные лица, проживая по Владыкинскому шоссе и служа в местной церкви, поддерживали между собой тесную связь, группируясь между собой, активно проводили контрреволюционную агитацию террористического характера против руководителей партии и Советского правительства, распространяли клеветнические слухи о жизни и быте рабочих в СССР и высказывали пораженческие намерения против Советского Союза».
Из обвинительного заключения по владыкинскому причту.
Сдвиг в отношении государства к православной церкви наметится лишь в 1943 г. На встрече митрополитов с председателем Совнаркома будет дано добро на проведение Поместного собора и избрание патриарха. Православная церковь обретёт официальное признание, хотя и под бдительным оком Совета по делам РПЦ с руководством из НКГБ — МГБ.
С «церковной оттепелью» в Богородицком храме реставрируют приделы и стенную живопись (впрочем, обустройство здесь не прекращалось и в суровые 1930-е гг.). В 1970-х гг. на его месте хотели построить эстакаду Алтуфьевского шоссе, но и тут храм устоял — в декабре 1974 г. комплекс церкви Рождества во Владыкине поставят на охрану как памятник культуры государственного значения, а совсем недавно были отреставрированы сохранившиеся в храме иконы XVII в.
