«В Москве есть станция метро, называется имени Багратиони», — говорит герой Арчила Гомиашвили в фильме «Мимино». Кавказский князь и герой войны 1812 года прочно укоренился в нашей истории и культуре. Пётр Иванович Багратион — знаменитый полководец. Память о нём увековечена в десятках объектов. В Москве есть конный памятник генералу, а также станция метро его имени — находится она в Филёвском Парке.
Славные предки
Дворянство в Российской империи — привилегированное сословие и опора царской власти и армии. Среди крупных военачальников не дворян не найти. Но Багратион — не просто дворянин. Он аристократ высшей пробы. Его род известен с первого века нашей эры. Ещё не появилась Древняя Русь, а Багратионы — уже были. Есть несколько легендарных версий их происхождения. Одна гласит, что Багратионы — потомки персидских сатрапов, другая — что родоначальником был состоятельный еврейский купец, живший в пятом веке до нашей эры, третья — что предки Багратионов упоминаются аж в Библии. Князь — это вообще некоторое понижение в статусе. Предки прославленного русского генерала сами были царями. Баграт III — первый царь единой Грузии, правил всей страной с 1008 года. На престоле сидел и прадед Петра Ивановича Иессе — царь Картли. Один из его сыновей, Александр, из-за разногласий с родственниками переехал в Россию. За ним последовала и семья. Александр перешёл на русскую службу и обосновался в окрестностях Кизляра. Всё это происходило в середине XVIII века, то есть ещё до присоединения Грузии к России. Пётр Иванович, внук Александра, родился приблизительно в 1765 году. Точная дата неизвестна. Биографы Багратиона спорят о ней до сих пор. Диапазон предположений — промежуток между 1762 и 1769 годами.
Ученик Суворова
Дед и отец Багратиона служили в российской армии, но не достигли высоких чинов. Дворянами они, безусловно, считались, но каким бы древним ни был их род, в России претендовать на положение высшей аристократии семья не могла. Пётр Иванович не получил даже должного для своего сословия образования. Известно, что по-французски он говорил, но плохо, а немецкого не знал вовсе. Протекции у юного Багратиона тоже не было. Иными словами, он не принадлежал к числу тех счастливых юнцов, которые к тридцати годам становились генералами. Тем не менее в генерал-майоры Багратион был произведён в 1799 году. Официально ему тогда исполнилось 34 года. Отсутствие связей Багратион с лихвой компенсировал личной храбростью, умом и способностью быстро учиться. Воевал он много, от пуль не прятался, был любим солдатами и уважаем офицерами. Успехи окрыляли. В 1791 г. Багратион одним из первых поднялся на крепостную стену Очакова. Примерно в это же время и состоялось его знакомство с А. В. Суворовым. Великий полководец полюбил кавказского князя сразу, и Багратион в следующие годы постоянно следовал за старшим товарищем во всех его кампаниях.
Суворов настоял на том, чтобы Багратион отправился с ним в Швейцарский поход. Там Пётр Иванович блистательно командовал авангардом, совершил множество подвигов при переправе по Чёртову мосту, пару раз выручил армию Суворова в совершенно безвыходных ситуациях, снискав, таким образом, славу, почёт, ордена и лестные отзывы. Так грузинский князь стал всероссийской знаменитостью.
Светский лев
Высший петербургский свет всерьёз заинтересовался Багратионом. Князь стал завсегдатаем балов и маскарадов. Недобрые языки бесконечно судачили о его романах. В конце концов личной жизнью генерала занялся сам император. Павел I организовал брак Багратиона с дочерью графа Скавронского — русского посланника в Италии. Сам дипломат был, вроде как, против, но не спорить же с самим императором. Любопытна и другая деталь: ни жених, ни семья невесты не просили Павла об организации семейного счастья. Взбалмошный царь устроил всё по собственному почину, не спросив ни Багратиона, ни Скавронских. В итоге 2 сентября 1800 года 35-летний Багратион женился на Екатерине Павловне Скавронской, которая была примерно вдвое его моложе. Этот брак был обречён изначально. Слишком уж разные люди вступили в него тем сентябрьским днём. Генерал Ланжерон — большой острослов и плодовитый литератор — открыто над ним иронизировал. «Его жена была настолько же бела, насколько он был чёрен», — писал Ланжерон. Правда, проблема заключалась в другом. Екатерина Павловна отличалась не только красотой, но и лёгким нравом. Ей нравилось блистать в свете, чего никак не мог понять суровый генерал, часто порывавшийся увезти супругу из столицы куда-нибудь подальше.
Багратион, видимо, проникся к супруге тёплыми чувствами, но взаимности не получил. В 1805 г. она уехала в Европу. Муж часто звал её вернуться, но та отказывалась, ссылаясь на болезнь. Екатерина Павловна приобрела большую популярность в Париже и Вене и стала в конце концов любовницей Клеменса Меттерниха — будущего австрийского канцлера и архитектора европейской дипломатии после наполеоновских войн. Предположительно именно Меттерних стал отцом её дочери. В Европе жена Багратиона стала известна как «блуждающая княгиня». С мужем после 1805 года она не виделась.
Оппозиционер
Высший свет «сломал» многих прославленных военных. Багратион, вкусив не только сладость, но и горечь славы, занялся тем, что умел лучше всего, — войной. Он одним из первых заговорил о возможном вторжении Наполеона в Россию и даже составил подробный план обороны. План этот, однако, был проигнорирован и командованием, и императором.
С началом войны 1812 года Багратион перешёл в оппозицию. У гордого князя возник конфликт с осторожным и предусмотрительным М. Б. Барклаем-де-Толли. Барклай выступал за отступление, Багратион — рвался в бой. Пётр Иванович открыто называл Михаила Богдановича «предателем», в том числе в своих посланиях в Петербург. Всё это едва не привело к расколу в армии. «Горячие головы», жаждавшие, как и Багратион, сражений, выступили против сторонников осторожной тактики. Сюда же добавился и национальный вопрос. Багратион, взгляды которого с каждым днём радикализировались, упирал на то, что генералы-иностранцы погубят Россию.
Последняя битва
Бородинское сражение стало последней баталией Багратиона. Тут князь дрался, как настоящий лев, обороняя левый фланг русской армии. Он отразил все французские атаки, но при этом понёс огромные потери и сам получил тяжелейшее ранение. Самое печальное, что генерала можно было бы спасти. Ранен он был в ногу, а осколки ядра раздробили большеберцовую кость. Современная медицина точно справилась бы с этим. Шансы раненый имел и тогда. Багратиона погубили медлительность врачей и собственное упрямство. Медики слишком долго перевозили генерала с места на место и далеко не сразу поставили ему верный диагноз. Консилиум постановил, что нужно ампутировать ногу, но тут уже вмешался сам генерал. Багратион наотрез отказался от ампутации, чем подписал себе приговор. Он умер от гангрены на 18-й день после ранения.
