XIX век — эпоха промышленного переворота. В 1850-е годы фабрики появились и на территории, которая сейчас входит в район Хорошево-Мневники. И хотя предприятия подавали тогда большие надежды, в начале XX века все они закрылись.
Вряду других подмосковных земель Хорошевская дворцовая волость находилась в особом положении. Здешние крестьяне относились к Удельному ведомству. Их земледельческий труд был малопродуктивен, крестьянские наделы невелики, так что обычно они платили денежный оброк и еще с дореформенных времен занимались не столько сельским хозяйством, сколько отхожим промыслом: торговали дровами и соломой, клеили конверты для почтового ведомства и коробочки для городских аптек, занимались в Москве извозом и полотерным делом… Например, в Карамышеве 35 дворов из имевшихся 40 поставляли извозчиков в старую столицу. Вследствие этого население в деревнях росло медленно: уходя на заработки, крестьяне со временем обзаводились жильем в других местах и даже перевозили семьи. Если в 1852 году в Карамышеве насчитывалось 113 человек, то в 1899-м — 144, а в Мневниках численность населения и вовсе снизилась с 603 до 438 человек.
По сравнению с другими селами Московского уезда, промышленность в Мневниках и Карамышеве стала развиваться поздно. Атлас промышленности Московской губернии 1843 года не упоминает ни одного завода или фабрики на этой территории. Начиная с 1850-х здесь появились первые промышленные предприятия, очень небольшие, так что ими управляли сами хозяева.
Краповый, то есть красный или алый ситец, чрезвычайно популярен в народе. Для окрашивания первоначально использовался привозной краситель «французский крапп» из корня марены, отчего та кие ситцы называли французскими. В России краповый ситец в массовом масштабе начал производиться с 1834 года купцом Николаем Бара новым во Владимирской губернии, а затем — повсеместно в текстильных районах. Привозная марена впоследствии была заменена отечественной, а в 1860-1880-е годы — анилиновыми красителями.
Именно в это время, в связи с отменой в Англии в 1842 году запрета на вывоз машин для текстильного производства, в Европе и в России начался расцвет текстильной промышленности. В Подмосковье он привел к взрывному росту числа фабрик и фабричек, производящих шелковые, шерстяные, хлопчатобумажные и льняные ткани, — сказывались близость большого столичного рынка и наличие запасов воды, необходимых для текстильного производства. Особенной притягательностью для начинающих предпринимателей обладали, как тогда говорили, бумажные ткани — и сырье дешевле, и спрос больше.
После александровских реформ 1860-х годов предпринимательство должно было получить новые импульсы к развитию. Крестьяне освобождались без земли, а выкупить ее могли немногие, так что ближнее Подмосковье стали стремительно занимать большие и малые фабриканты. Освободившиеся от крепостной зависимости крестьяне рекрутировались в ряды фабричных рабочих.
Дух предпринимательства охватил все слои населения. В Терехове близ Мневников местный крестьянин Иван Егоров в 1865 году организовал небольшое бумагокрасильное заведение, в котором в разные годы работало от 10 до 20 человек. Несмотря на то что все делалось вручную, а механизация сводилась к примитивному конному приводу, дело пошло, и в 1874 году Егоров арендовал у общины землю для расширения производства, включавшего теперь целых два здания. Еще одно красильное дело, тоже небольшое, в Мневниках открыл купец Иван Меньшиков (или Меньщиков).
В Карамышеве, насчитывавшем всего 19 дворов, в 1850-е годы возникла небольшая ситцевая фабрика (т. е. фактически тоже красильная) купца Матвея Штиса (или Штисса), которую после смерти владельца содержала его вдова — Александра Штис. Фабрика, на которой было занято около 70 человек рабочих, имела три машины. Несмотря на малые размеры, она производила основные виды ситца, рассчитанные на потребителей с разной покупательной способностью: верховые, запарные и краповые. Эта не слишком грамотная политика привела к тому, что уже в 1890-е годы от фабрики не осталось и следа.
Запарные ситцы — ситцы с цветным рисунком (часто на белом фоне), при котором напечатанный на ткани красочный узор закрепляли при помощи пара в специальном запарном аппарате. Для запаривания использовали как натуральные красители, так и анилиновые и ализариновые. Это был самый распространенный способ получения пестрых ситцев в конце XIX века.
Позднее неподалеку от Карамышева возникла чулочная фабрика «Гоппер и Ко», о которой почти ничего не известно, однако есть соблазн связать ее с семьей известного предпринимателя шотландского происхождения Уильяма Гоппера (Хоппера), хозяина крупного машиностроительного завода, а затем целого Торгового дома «Гоппер и Ко». Предположение не выглядит невероятным, предприимчивые шотландцы в России не упускали никаких возможностей, а чугунные и машиностроительные заводы Гопперов производили в том числе и оборудование для текстильных и трикотажных фабрик. Во всяком случае, другие купцы и предприниматели под той же фамилией более нигде не встречаются. В 1861 году фабрика произвела 12000 дюжин чулок на 24000 рублей, что было несравнимо с настоящими гигантами чулочной индустрии, действовавшими и в Москве, и в Петербурге. Так что и эту фабрику ждала незавидная участь.
В справочной книжке Московской губернии за 1890 год не указано ни одной фабрики на территории Мневников или Карамышева. А в 1910-е годы в Мневниках значилось бумагокрасильное заведение Анны Егоровой, вероятно, вдовы Ивана Егорова. За полвека предприятие не выросло — отбеливанием и окрашиванием хлопчатобумажной пряжи здесь занималось 29 человек. Некоторые краеведы упоминают и красильную фабрику купца Кузнецова… Однако источники указывают и предприятие побольше — в 1912 году в Мневниках действовала красильно-аппретурная фабрика Ивана Федотова с паровым двигателем и числом рабочих более 80. К 1916 году, в разгар мировой войны, персонал фабрики увеличился до 164 человек. Так что есть основания полагать, что кирпичные остатки именно этой фабрики легли в основание корпуса завода по производству пластмассы «Галалит», построенного в 1927 году.
Хорошевские удельные крестьяне не соблазнились возможностью получить работу в родной деревне. Их по-прежнему манили огни большого города, так что, например, в Карамышеве лишь трое местных жителей были заняты на сельской фабрике. Развитию производства мешала не только необходимость привлекать рабочую силу со стороны и, соответственно, тратиться на жилье для рабочих. Как ни странно, негативное влияние оказывала и близость большого города. В ближнем Подмосковье просто не было необходимости в рынках и ярмарках. Между тем именно там имелась возможность реализовывать небольшие партии товара, произведенного полукустарным способом.
Верховые ситцы — ситцы, окрашенные так называемы ми верховыми красками, которые наносились на поверхность ткани механическим способом. Прочность краске придавали входящие в ее со став альбумин или казеин, которые при воздействии высоких темпера тур свертывались и тем самым обе спечивали стойкость окрашивания. Из-за дороговизны их добавляли в краску в небольшом количестве, так что окрашивание не получало необходимой прочности— дешевые верховые ситцы в народе называли просто «линючками».
Сказались и регулярные подтопления из-за весенних разливов Москвы-реки. Особенно разрушительным было наводнение 1908 года, воспоминания о котором оставил московский губернатор Владимир Джунковский: «В Мневниках и соседней деревне Терехове один за другим затопляются дома и жителям грозит опасность…»
Особенности занятости местного населения сказывались и в советские годы. К началу 1930-х, несмотря на коллективизацию, только 30 % мневниковских и карамышевских крестьян вступили в колхозы «Восход» и «Пионер». А вскоре, при строительстве Карамышевского гидроузла, эти деревни и вовсе прекратили свое существование.
