В середине XVIII века село Троицкое привлекло внимание Якова Матвеевича Евреинова — фабриканта, чей род разбогател на торговле сукном и шёлком. В 1747 г. он приобрёл эти земли, а затем получил дозволение завести рядом с селом суконную фабрику.
Пленник из Мстиславля
Туманное происхождение Евреиновых лучше всего отражает их герб. Считается, что первый российский представитель этого рода, Матвей Григорьевич, происходил из евреев и жил в городе Мстиславле, откуда и бежал в середине XVII века. По прибытии в Россию он представился польским шляхтичем, а герб, который позже стал родовым, происходит от польского герба Карп, где тоже изображены шестиконечные звёзды.
Насчёт шляхтича — утверждение сомнительное. В 1634 году польский король Владислав IV даровал Мстиславлю Магдебургское право со всеми возможными привилегиями. Вскоре евреям разрешили селиться в городе. Евреи, как и во всех других городах Речи Посполитой, жили обособленно в кварталах за городскими валами. Пройти путь от еврея до шляхтича было непросто, а то и невозможно. Но кто станет проверять? Тем не менее хоть и не шляхтичи, но просто евреи в городе были. В 1654 году началась русско-польская война. Одним из первых пал Мстиславль. В июле армия князя Трубецкого подошла к городским стенам, за которыми укрылись местные жители и беженцы со всего воеводства.
Сначала московские воины взяли приступом острог, потом и замок. Мстиславль, в отличие от многих других городов, сопротивлялся до последнего. Остальные, как правило, сдавались без боя. Возможно, этим объясняется резня, которую учинили русские войска. Считается, что на момент штурма в замке оставалось до 15 тысяч человек. Живыми вышли только 700. Выживших жителей уничтоженного города, получивших прозвище «недосеки», взяли в плен. Среди пленных были и шляхтичи (в том числе городничий Ян Станкевич), и горожане. Один из таких «недосеков», Степан Полубес, впоследствии прославился искусными изразцами. Среди его работ — оформление Покровского храма в Измайлове.
Тогда же попал в Россию и первый из рода Евреиновых. Звали его, правда, не так. В переписных книгах Мещанской слободы он упоминается как «Матюшка Григорьев, еврей». Он уцелел при резне и после плена закрепился в Москве — вместе с братом Фёдором их отдали купцу гостиной сотни Волосатову. Окружали братьев земляки — крещёные евреи, поляки и литовцы, которые и основали в 1670 году Мещанскую слободу за Сретенскими воротами. Матвей Григорьев принял крещение, торговал в овощном ряду, а через несколько лет благодаря своим талантам стал мещанским старостой, то есть главой всей слободы.
С началом Северной войны в России начались проблемы с сукном. Петр I распорядился организовать собственные мануфактуры. Война принесла немыслимый доход многим семьям — например, Демидовым, со временем ставшим богатейшими промышленниками. Не остались в стороне и Григорьевы-Евреиновы. Матвей Григорьев упоминается в отчётах дипломатов в связи с его путешествием из Стамбула в Россию в 1703 году, что говорит о его обширных торговых связях — в походе турецкие власти выделили ему и его товарищам 30 подвод и 80 янычар охраны. Фёдор Григорьев с 1712 года входил в управление Московским суконным двором вместе с дьяком Артемием Навроцким и купцом Владимиром Щеголиным. Вскоре Матвей Григорьевич вошёл в число шести богатейших московских купцов, а с 1721 года руководил Московской шёлковой мануфактурой.
Чтобы понять размах торговых операций Евреиновых, стоит обратиться к делу сибирского губернатора Матвея Гагарина. Ни одна операция не могла пройти мимо Гагарина, собиравшего мзду с каждого купца. Из дела князя мы знаем и о купеческих делах. Правда, Евреиновым повезло больше, чем Гагарину: они «повинную принесли» и никого из них не судили и не казнили, хотя купцы незаконно торговали в Сибири, везли московские товары без уплаты налогов, а возвращались с китайским шёлком. Деятельность Евреиновых простиралась от Оттоманской Порты до Китая.
Матвей Григорьевич и его брат Федор оставили после себя весьма многочисленных потомков, которые уже носили фамилию Евреиновых. Среди них были и дипломаты, и сенаторы, и архиепископы.
Купец и дипломат
Сын Матвея Григорьевича Яков Матвеевич (1700-1772) уже принадлежал к новой аристократии Петровской эпохи. В возрасте 15 лет, как сообщает сам Евреинов в письме в Герольдмейстерскую контору, «по именному блаженной и вечной славы достойные памяти Его Императорскаго Величества, государя Петра Великого указу послан был в Голландию для обучения коммерции» и пробыл за границей четыре года.
По всей видимости, Евреинов освоил науку в полной мере. Уже в 23 года он служил консулом в испанском Кадисе. Сохранился собственноручный рескрипт короля Филиппа V, подтверждающий полномочия Якова Евреинова: «И чтоб он пользовался всеми правами, преимуществами и вольностями, коими пользовались и пользуются консулы прочих народов в помянутом городе Кадиксе и прочих местах…».
Семья Евреиновых прыгнула сразу через несколько ступеней социальной лестницы. То самое письмо Якова Евреинова, в котором содержится его весьма лаконичное жизнеописание, — один из документов, необходимых для получения дворянского титула. В это время (1753 год) он уже был президентом Коммерц-коллегии — учреждения, опекавшего всю российскую торговлю. После смерти отца Яков Матвеевич оставил дипломатическую службу и сосредоточился на семейном деле. Впрочем, перспектив у него всё равно не было — вскоре после его отъезда консульство в Кадисе было расформировано из-за чрезмерных расходов и в целом за ненадобностью. Евреинов был богат — но не так, как его зять Никита Акинфеевич Демидов. Он не имел ни соляных копей, ни медных промыслов. В 1736 году он добился привилегии открыть суконную фабрику под беспроцентный кредит в 10 тысяч рублей с обязательством выплатить долг мундирным сукном. Ещё через год Евреинов получил право покупать на 10 тысяч рублей в год китайского шёлку, меняя его на сибирскую пушнину.
На суконной фабрике
Дело Евреинова продолжало процветать и при Елизавете Петровне. В 1742 году он стал советником восстановленной Мануфактур-коллегии, затем вице-президентом и, наконец, президентом Коммерц-коллегии. В 1751 году Яков Матвеевич построил ту самую фабрику в селе Троицкое — «собственным своим коштом и собственными своими мастеровыми и работными людьми, не требуя из казны».
В числе потомков дворянского рода Евреиновых один — выдающийся физик, академик Евгений Павлович Велихов (род. в 1935 г.) — внёс неоценимый вклад в научную жизнь Троицка
Потомкам Матвея Евреинова не удалось умножить богатство, доставшееся им благодаря коммерческому таланту родоначальников. Яков Матвеевич владел деревнями с двумя тысячами крестьян. Его наследие (включая фабрики) было разделено между многочисленными Евреиновыми, и ко второй половине XVIII века одному из них, Михаилу Васильевичу, пришлось даже просить ссуду в 50 тысяч рублей у императрицы для спасения своего торгового дома. Строгановых и Демидовых из них не получилось. Но род жил вполне благополучно до самой революции. Внук Якова Евреинова, Павел Михайлович, стал статским советником и камергером. Потомки Фёдора Евреинова — сенаторы и генерал-лейтенанты. Последний из прямых наследников Фёдора, живший в России, занимал пост пензенского губернатора до 1917 года.
