Удивительный Серебряный Бор — особо охраняемая природная территория в районе Хорошево-Мневники — свидетель разных страниц истории. Есть среди них не слишком веселые, а есть очень даже жизнеутверждающие, как, например, эта…
Отношение советской власти к «работникам искусств» всегда было двояким: с одной стороны, строжайшая цензура, партком-местком-худсовет, «шаг вправо, шаг влево…». С другой — те, кто не выбивался из «предлагаемых обстоятельств», получали щедро — и почетом, и деньгами, и привилегиями. Рестораны «по членскому билету», закрытые просмотры, Дома творчества, квартиры-машины-дачи. Бывало, этим пользовались услужливые бездарности, но чаще все-таки люди одаренные, а иногда и безмерно талантливые.
«За высокими соснами синий забор
И калитка в заборе.
Вот и время прощаться, Серебряный бор,
Нам — в Серебряном боре!»
Александр Галич
В 1951 году, к 175-летию Большого театра, правительство подарило всемирно знаменитому коллективу небольшую деревянную дачку, расположенную на 4-й линии Серебряного Бора. После реконструкции в 1953 году сюда приехали первые отдыхающие. Со временем вокруг двухэтажного здания появилось несколько маленьких домиков. Максимальная «загрузка» — всего 30 человек.
Трудно себе представить, что люди, все время «трущиеся» на одном пятачке, вместе репетирующие, выступающие, ездящие на гастроли, были не прочь оказаться в компании друг друга еще и на отдыхе, — но это так! Атмосфера этого удивительного места была такой, что люди здесь раскрывались по-новому, часто с лучшей стороны, завязывалась новая дружба и даже романы. Здесь пели и играли друг для друга, читали стихи, рассказывали бесконечные театральные байки и устраивали розыгрыши, на которые люди театра всегда были большими мастерами.
«Бывало и так, что ночами чья-то комната, а то и лестница на второй этаж, превращалась в дискуссионный клуб, где обсуждались высота оркестрового строя, роль драмбалета в развитии советской хореографии, проблемы преемственности традиций и т. п.— что только не обсуждалось!»
Сусанна Бенцианова, редактор газеты «Большой театр»
Здесь очень любил бывать Лемешев. Иногда «лемешевской дачей» называют деревянное строение по соседству с домом отдыха; это — легенда, Сергею Яковлевичу оно никогда не принадлежало; а вот «лемешевский дуб» на большой поляне в северо-западной части острова носит свое имя по праву: гениальный тенор действительно любил под ним сидеть, а иногда даже вполголоса репетировал.
Атлантов и Анджапаридзе, Лиепа и Уланова, Григорович и Синявская — какие имена! А любимые «чужаки», которых принимали как родных: Рубен Симонов, Олег Ефремов, Юрий Завадский, Аркадий Райкин. Здесь не принято было «задирать нос», здесь играли в бильярд на коньяк и проигравший, будь он трижды «народный», пешком рысил «на круг» к конечной остановке троллейбуса, где был единственный в округе магазинчик. Любой гуляющий вокруг пруда мог запросто спросить сидящего под любимым деревом с удочкой дирижера и композитора Светланова, лауреата «всего-чего-можно»: «Женя, клюет?»
«Старожилы “Сербора”, встречаясь, вздыхают, вспоминая дни, проведенные в этом благословенном месте, и нам кажется, что это были прекрасные дни. Кто-то обронил: “Там хорошо, где нас нет. В прошлом нас нет, и оно нам кажется прекрасным”».
Сусанна Бенцианова, редактор газеты «Большой театр»
Конечно, здесь не только дурачились, но и работали: у артистов иначе не бывает. Гуляющие по лесу могли встретить на уединенной полянке репетирующего великого трубача Докшицера или скрипача Тарасевича, на веранде раздавался стук машинки — это профессор ГИТИСа Захаров писал книгу, а в беседке Светланов и композитор Парсаданян с нотами в руках о чем-то часами беседовали…
Это был уютный мир, перед которым, казалось, отступали вечные, как сам театр, интриги. Вероятно, великолепный сосновый воздух Серебряного Бора лечил не только голосовые связки и легкие, но и души артистов Большого…
