Ещё на картах середины XX в. на месте района Отрадное значится деревня Казеево. Название её так и не утвердилось окончательно. Казеево, Козеево, Кизеево и даже Козьино — вариантов много. Чаще встречалось именно Казеево. Отсюда и Казеевский переулок, пожалуй, единственное напоминание о деревне.
В 1620-х это была пустошь, которую князь Дмитрий Пожарский подарил своей сестре Дарье и её сыну Ивану. Затем пустошь превращается в деревню и переходит сначала к роду Хованских, потом в середине XVIII века к Демидовым и после — к поручику Николаю Ивановичу Пономарёву, который в 1830 году заложил её в Опекунский совет, но так и не выкупил. Видимо, жил на широкую ногу, как и всякий уважающий себя поручик. В 1926 году Казеево вошло в состав Сабуровского сельсовета, а в 1960 году сделалось частью Москвы. Что, собственно, и подписало смертный приговор деревне — в 1975 году её не стало. Переселяли оттуда в основном в Перово. Остался от Казеева только топоним: в 2017 году новый переулок (очень короткий, всего 510 метров) получил название Казеевский. Да местные энтузиасты-краеведы могут показать несколько яблонь, сохранившихся с тех пор.
А ведь это была очень крупная, приметная деревня, и находилась она на месте Юрловского проезда, там, где сейчас стоят дома 17–21. В 1939 году в деревне проживало 637 человек. Выращенные здесь цветы, фрукты и овощи охотно раскупались на московских рынках. А на ближайшей железнодорожной станции «Лосиноостровская» казеевские цветочницы были вне конкуренции. С этого деревня и жила.
Развлечений было не так много. По большому счету один клуб, в котором и устраивали танцы, и показывали киноленты. За возрастными ограничениями следили строго: на «взрослые» фильмы детей не пускали. Впрочем, какие там «взрослые» фильмы в советское время! Дети, конечно, всё равно проникали и прятались под лавками. Если бы там были нормальные кресла, ничего бы не вышло. А так шанс был. Иногда зрители выдавали притаившихся ребят — тогда их выгоняли. Но нередко удавалось посмотреть какой-нибудь «Тихий Дон». А ещё казеевских детей очень привлекал пожарный пруд с пожарным же насосом. Гоняли, впрочем, и оттуда. Усаживали за уроки или отправляли на нескончаемые огородные работы.
Одна беда — в Казееве не было магазина. Приходилось за продуктами, которых не было на огороде и в хлеву, ходить в соседнее Сабурово, по мосту через речку Чермянку. Не было и техники. Вообще ни одного трактора на всю деревню. Держали лошадей.
Интересно, что продуктового магазина не было, а поросячий — был! В нём продавали специальный поросячий корм, который называли отвалом. Это была своего рода местная достопримечательность — даже те, кто не держал скотину, приходили посмотреть на поросячий магазин, как на восьмое чудо света.
Зато рядом находилось так называемое опытное поле. На пике советско-китайской дружбы там постоянно высаживали какие-то китайские семена. В качестве консультантов приезжали агрономы из Китая. Деревенские их не любили — за то, что те ловят лягушек и едят.
И, как во всех подмосковных деревнях и сёлах, огромным уважением пользовались голубятники. А голубятен в Казееве было несколько штук — для подмосковной деревни неплохо.
Летом, конечно же, пускали дачников. Казеевский климат способствовал этому. В вышедшей в начале XX века книге «Окрестности Москвы» о Казееве сообщалось: «Воздух… отличается чистотой и свежестью; соседство с такими прекрасными местностями, как Останкино, Медведково, Ростокино, а также удобство сообщения делают это место одним из лучших дачных мест под Москвой. Нет никакой сырости».
Но и эти достоинства с годами исчезли. Сегодня здесь обыкновенный, в меру загазованный спальный район, не лучше и не хуже остальных.
