Будущая блаженная Матрона Московская (Никонова), в честь которой стоит храм в Покровском монастыре на Таганской улице, родилась в 1881 году в селе Себино Тульской губернии, пережила революцию и до самой своей смерти в 1952 году принимала приходящих к ней за исцелением.
Родители Матроны были благочестивыми, но бедными и малограмотными крестьянами, у которых уже было трое детей. Несмотря на то что девочка появилась на свет слепорождённой (без глазных яблок), а в 17 лет ещё и осталась обезноженной, она прожила долгую жизнь. Большая часть этой жизни пришлась на советское время. Поэтому Матрона, или как её ласково называли, Матронушка — «последних времён чудотворец» и наша современница: некоторые малолетние свидетели её служения живы и поныне, а её стихийный первый биограф Зинаида Жданова, у матери которой в Староконюшенном переулке в Москве Матрона прожила долгих восемь лет, скончалась всего 12 лет назад.
Впрочем, первый вариант «Сказаний» Зинаиды, на церковный взгляд, оказался спорным. Синодальная комиссия по канонизации святых раскритиковала её жизнеописание Матроны. Одних смутили не вполне канонические высказывания, приписываемые блаженной, — о причастии, бесах и заговоре воды, других — сомнительный рассказ некой «очевидицы», что к Матроне приходил за советом сам Иосиф Сталин. Возможно, этим вымыслом искренние почитатели Матроны хотели возвысить её и приравнять к блаженному Василию, к которому действительно не раз приходил за советом царь Иван Грозный и храм которого до сих пор украшает Красную площадь.
Зачем понадобилось включать в книгу подобное свидетельство Зинаиде, которую режим осудил за участие в «антисоветской церковно-монархической группе» и сослал в лагерь на Колыму, мы теперь уже не узнаем.
История со Сталиным тем более маловероятна, что, по воспоминаниям той же Зинаиды, Матрона призывала всех во время первомайских и ноябрьских демонстраций сидеть по домам и плотно закрывать форточки, чтобы к христианам не залетели роящиеся над праздничными колоннами бесы. Да и сама Матрона большую часть жизни вынуждена была прятаться от зорких сталинских соколов — жила она в Москве без прописки и только чудом не была арестована.
Именно чудо, как описывают, её и спасало: Матрона как-то заранее узнавала об облаве и часто успевала перебраться в другое место. А однажды выследившему её участковому она велела срочно бежать домой, потому что там у него случилось несчастье, а она, мол, куда денется, слепая и неходячая. Оказалось, что дома у милиционера жена угорела от керогаза, он едва успел её спасти и в благодарность не стал возвращаться за нарушительницей порядка.
До 1925 года Матрона жила в родном селе. Родители ещё до рождения ребёнка решили отдать его в ближайший приют графа Голицына: им было трудно прокормить ещё один лишний рот. Но предание гласит, что мать девочки увидела вещий сон, в котором к ней прилетела птица с человеческим лицом с закрытыми глазами. И когда родилась слепая девочка, родители передумали.
Были, как пишут, и другие знаки: на груди младенца явственно проступала выпуклость в виде креста — нерукотворный нательный крестик. А когда у девочки обнаружился дар целительницы и провидицы, к ней со всей округи потянулся народ за советом и исцелением, и родителям «божьего ребёнка» потекли скромные крестьянские подношения. Так увечная обуза превратилась в кормилицу.
В 1925 году Матроне пришлось уйти из дома из-за собственных братьев, подавшихся в большевики, чтобы не ставить под удар домашних. Она перебралась в Москву, где проскиталась по углам до конца жизни, безропотно терпя лишения и плохое обращение своей добровольной «хожалки» Пелагеи. По воспоминаниям Зинаиды Ждановой, старица никогда не сопротивлялась грубости компаньонки и даже не хотела ничего брать от сердобольных посетителей втайне от неё.
Жила Матрона «Христа ради» и в семье священника на Ульяновской улице, и в летнем домике в Сокольниках, и в подвале у племянницы в Вишняковском переулке, и у друзей в Петровско-Разумовском или у дальней родни в Царицыно и Сергиевом Посаде — и всюду к ней стекались «труждающиеся и обременённые». Несмотря на богословскую неосведомлённость, для многих Матрона была единственным человеком, которому можно было излить душу. В то время люди настолько боялись вездесущих осведомителей НКВД, что не могли открыться даже незнакомому священнику на исповеди.
В описаниях жизни Матроны особенно часто встречаются рассказы о её даре предвидения. Ещё в селе она дружила с дочерью соседского помещика Янькова, и та даже брала её с собой в паломничество в Санкт-Петербург, где, по преданию, её выделил на службе Иоанн Кронштадтский. Много раз убеждала Матрона отца подруги, помещика, продать всё и уехать за границу, так как «будет смута и все всех будут убивать». Но такого странного совета от малограмотной блаженной никто всерьёз не принял, как впоследствии и её предупреждения о близкой войне. Одна из знакомых вспоминает, как в начале 1941 года пришла к Матроне за советом, идти ли ей в отпуск. На работе давали путёвку в санаторий, но не хотелось ехать зимой. Та ответила, поезжай, мол, обязательно. Скоро будет война, и долго никто ни в какие отпуска уже не поедет.
«Помощь, которую подавала Матрона болящим, не только не имела ничего общего с заговорами, ворожбой, так называемым народным целительством, экстрасенсорикой, магией и прочими колдовскими действиями, при совершении которых “целитель” входит в связь с тёмной силой, но имела принципиально отличную, христианскую природу. Именно поэтому праведную Матрону так ненавидели колдуны и различные оккультисты».
Из Жития праведной Матроны, составленного для Комиссии по канонизации священником Афанасием Гумеровым
А другой «прихожанке», которой уже пришла похоронка на мужа, Матрона уверенно обещала, что тот «вернётся на Казанскую и постучит в окошко». Так и случилось спустя аж два года после окончания войны. А мать Зинаиды Ждановой, Евдокию, Матрона обещала выдать замуж за красавца-барина, хотя та была немолодой и неказистой лицом крестьянкой. Так и вышло. Работая чёрной кухаркой в одном богатом доме, Евдокия не только познакомилась там со своим будущим мужем — сыном хозяйки, но и спасла его этим неравным браком в гражданскую от расстрела. Именно в их доме в Староконюшенном и прожила Матрона дольше всего.
Матрона была не теоретиком, а практиком христианства, поэтому её житие изобилует бесхитростными рассказами о множестве бытовых, насущных чудес. Сомневаюсь, была ли в их ряду встреча со Сталиным, но убитая горем мать-комиссар в кожаном пальто, как писала видевшая её Зинаида, наверняка приходила молить за сына, неожиданно сошедшего с ума и отправленного в Кащенко. Ведь Матрона почиталась в народе как стойкий боец со всякого рода колдунами, чернокнижниками и просто дурными людьми, способными сглазить или проклясть человека.
В день она принимала по сорок человек, а ночи проводила в молитве, никогда не укладываясь спать, а лишь забываясь ненадолго, положив голову «на кулачок». Наставления Матрона тоже давала не богословские, а жизненные, наглядные. Например, однажды на Светлую седмицу, одаривая крестьянок из соседнего села, она протянула одной гостье красное пасхальное яйцо, наказав полакомиться им, когда выйдет за огороды. Та разбила яйцо, а внутри — дохлая мышь. Побежала женщина в ужасе к Матроне обратно, а блаженная ей говорит: «Что, гадко мыша-то есть? А как же ты продавала молоко с мышом? Думала, что если ты его вытащила, то никто про это не узнает?»
Святая блаженная старица Матрона Московская
Проскитавшись всю жизнь по чужим углам, Матрона и в смерти осталась бомжом — с ней поделилась своей могилой на Даниловском кладбище Прасковья, стоявшая в храме Ризоположения на Донской улице «за свечным ящиком». И этот маленький клочок земли, среди лабиринта старых кладбищенских оград, обелисков и крестов, на долгое время стал местом стихийного паломничества страждущих сначала со всей Москвы, а потом и со всей России. Ведь умирая, Матрона завещала приходить за помощью на её могилу, как к живой. Строгая «посмертная хожалка» Антонина следила в то время у могилы за порядком и подавала пришедшим горсть песка или цветок с могилы старицы, а монахи Даниловского монастыря ежедневно добровольно служили там по ней панихиду.
Бесконечным потоком шли к Матроне люди со своими бедами и тяготами: как пережить развод, где взять деньги на лечение, как обуздать свирепого начальника. И эта народная инициатива, эта всеобщая любовь и вера привели к тому, что весной 1998 года, 8 марта, патриарх Алексий II повелел вскрыть могилу Матроны, перенести её мощи сначала в Данилов монастырь, а потом в Покровский женский монастырь на Таганке. Там же находится и икона Божьей матери «Взыскание погибших», написанная около 1915 года, с которой Матрона никогда не расставалась.
Через год, 2 мая, Матрона была канонизирована как местночтимая святая Московской епархии, а в октябре 2004 года ей присвоили всероссийский статус. Так Матрона Дмитриевна Никонова навсегда превратилась в Матрону Московскую.
Теперь православная целительница, прозорливица и скиталица удостоилась, наконец, таких сверкающих и пышных, почти барочных, хором в Покровском монастыре, словно это царская усыпальница или чертог. Но не будем осуждать любвеобильных монахинь, почтивших старицу таким помпезным великолепием. Ведь сама она часто любила приговаривать: «Каждая овечка будет привязана за свой хвостик, что тебе до других хвостиков?»
