Другие районы Москвы, где расположены загородные некогда царские резиденции, по их имени и называются: Царицыно, Измайловское, Преображенское; и только Коломенское лишено этой почести, хотя и занимает территория музея-усадьбы немалую часть района Нагатинский Затон…
Царская резиденция в Коломенском в нашем сознании прочно связана с царем Алексеем Михайловичем — оно и понятно: никто из российских правителей не сделал для этого места столько, сколько он. Однако начинается все гораздо раньше, и в составе княжеских земель Коломенское упоминается в XIV веке, в завещании Ивана Калиты, где оно среди дюжины городков и десятка сел, причитающихся его младшему сыну Андрею.
Многие великокняжеские и царские села многократно меняли не только хозяев, но и статус: жаловались боярам и иным служилым людям, потом опять возвращались «под высокую руку», вкладывались в монастыри по обету или на помин души… Коломенское всегда было селом монаршим. Но не резиденцией. Ставить ее на ордынской дороге было бы верхом неблагоразумия…
Алексей Михайлович (1629–1676); Василий III (1479–1533). Французская гравюра. Андре Теве, 1584 год; Царь Иван Грозный (1530–1584) (фрагмент). В. Васнецов, 1897 год
Ставка и резиденция
Первым, согласно имеющимся сегодня сведениям, архитектурно отметил Коломенское Василий III — в 1532 году здесь была построена каменная Вознесенская церковь (уж не в благодарность ли за первенца, родившегося в 1530-м Ивана, будущего грозного царя? Скорее всего, нет, возводить ее, видимо, начали раньше): «Бе же церковь там вельми чудна высотою, красотою и светлостию, якова не было прежде сего в Руси. И понеже Князь Великий Василий Иванович, Государя всея Руссии, возлюби ю, того ради и украси всякою добротою якоже достоит святей Божией церкви». Возводил ее тот же Петрок Малый (Петр Малый Фрязин), который несколькими годами спустя воздвигнет в Москве Китайгородскую стену, и станет она первым (по крайней мере, так считает большинство исследователей) каменным шатровым храмом Руси.
Есть несколько летописных свидетельств о пребывании великого князя в последние годы его жизни (Василий скончался в 1533-м) в Коломенском, но все они были вызваны военными соображениями: татары практически каждый год беспокоили южные и юго-восточные пределы Великого княжества Московского, и его глава выдвигался в «полевую ставку». Была ли там построена для таких случаев какаялибо резиденция — неизвестно.
«Татарский царь первым делом поджечь увеселительный дворец великого князя— Коломенское, лежавший в одной миле от города. Тогда все жившие за городом в близлежащих предместьях, из монастырей, духовные и миряне, все из опричнины и земщины обратились в бегство и устремились к одному месту».
Генрих Штаден, «Записки о Московии», о нашествии Девлет-Гирея в 1571 году
Первым, кто превратил Коломенское в «место отдыха», был царь Иван Васильевич. Грозный регулярно бывал здесь, а день ангела — 29 августа — вообще отмечал только здесь. По целому ряду косвенных «примет» мы можем обоснованно предположить, что здесь уже стоял некий дворец (например, во времена Алексея Михайловича один из теремов устойчиво величали «любимым теремом царя Ивана Васильевича»). Царь Федор, «постник и молчальник» и превеликий молитвенник, делал немалые пожертвования в здешние храмы, а после разорения Коломенского крымцами в 1591 году повелел поставить здесь мощные дубовые ворота; их затейливые украшения обратят на себя внимание польских послов в начале 1670-х: «На подворье перед хоромами ворота толсты дубовые, так толсты, как дуб уродился, резные, хотя неглубоко вырезаны, достаточно пригожи, пред осемидесяти лет поставлены…».
В Смуту место было бойким: здесь три дня готовился к торжественному въезду в Москву Лжедмитрий I в 1605-м, здесь годом позже собирал силы для так и не случившегося штурма столицы Болотников; стоял неподалеку и второй самозванец в 1610-м. После таких «постоев» резиденция нуждалась в серьезном восстановлении, чем и занялся первый из Романовых на царском престоле — Михаил Федорович: «Сентября в 17 день <1638 года. — Авт.> в селе Коломенском на новоселье в хоромах новых был у государя стол». При нем же заложили храм во имя Казанской Божией Матери, позже именуемый церковью Пречистой Богородицы в Государевом дворе.
Церковь Вознесения Господня в Коломенском, 2021 год
Золотой век
Однако же истинный расцвет приобретает царская резиденция при Алексее Михайловиче, это время — «золотой век» Коломенского. Трудно сказать, что больше привлекало царя — великолепные виды с высокого берега реки или замечательная здешняя охота («В том же месте <…> сенокосы <…>, по которым егда разольется река множество птиц, которыми Его Царское Величество тешится и соколов на птиц пускает — поле к потехе весьма угодно»), храмы или личные покои, но именно при нем здесь образуется настоящий дворцово-храмовый комплекс.
В отличие от большинства монарших резиденций, построенных по единому плану одним главным архитектором, Коломенское именно сложилось путем постройки и пристройки новых элементов. Судя по всему, царь предпочитал дерево камню, и все основные постройки, сделанные при нем, — деревянные (исключение составляют Передние ворота, вскоре после визита поляков выстроенные в камне вместо прежних дубовых, и Задние (Спасские), выходившие на реку, Водовзводная башня и ряд казарменных построек). Польские послы упоминали против царских покоев «четыреуголну о шести теремах башню», и «во всяком тереме пригожия беседы», и все это «рези изрядной», «оконницы слюдяные довольно хороши». Отмечали они и несметное число помещений внутри, и прихотливо устроенные переходы, и разнообразную роспись: и материки, и суд Соломона, и гербы. Живописные работы провели два выдающихся мастера своего дела: иконописец Симон Ушаков и персидский армянин Богдан Салтанов, будущий главный мастер Оружейной палаты.
Всего же комплекс состоял из 26 теремов и церкви Казанской иконы Божией Матери, соединенных переходами. Он был просторен и светел — в общей сложности 270 комнат, 3 тысячи окон.
Все это разнообразие окружали обширные сады, коих насчитывалось четыре: Красный (парадный), Старый большой, Старый малый и Новый. Они существовали не только для красоты, но и обильного снабжения царского стола яблоками, сливами, грушами, орехами, разнообразными ягодами и загадочными «дулями» (судя по всему, особый сорт груш).
Чаще всего Алексей Михайлович наведывался в Коломенское на день ангела второй жены Натальи Кирилловны 27 августа (за ними через день были именины царевича Ивана, а потом Новый год, отмечаемый 1 сентября, так что празднование растягивалось на неделю) и в конце октября на Казанскую.
Царь не только отдыхал в Коломенском, но и работал: здесь проходили некоторые приемы — послов, патриарха, бояр; здесь Алексей Михайлович регулярно рассматривал жалобы и просьбы, для чего (по одной из версий) напротив царских окон был установлен специальный столб с челобитенным ящиком. Здесь искренне богомольный царь много молился, ведь к его услугам было три храма — плюс к упоминавшимся Вознесенской и Казанской в соседнем селе Дьяково (оно располагалось на нынешней южной границе музея-заповедника между дворцом и рекой) была еще церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи.
Детей Алексея Михайловича связывали с Коломенским приятные воспоминания — ведь они провели здесь немало беззаботных дней. Поэтому после смерти отца старшие — Федор и Софья — бывали тут регулярно. Болезненный, не любивший перемещаться с места на место Федор в 1679-м провел здесь половину лета; по его приказу в резиденции были произведены кое-какие ремонтные работы. И все же коломенский дворец Алексея Михайловича, «восьмое чудо света», простоял не так долго. После смерти своего создателя он быстро обветшал. И ни порывистый Петр I, ни мудрая Екатерина II, ни осторожный Александр I не смогли обустроить Коломенское. А может быть, само место сопротивлялось тому, чтобы новый дворец затмил славу деревянного терема.
Царь Федор Алексеевич (1661–1682) перед образом Спаса Нерукотворного. Иван Салтанов, Ерофей Елин, Лука Смолянинов, 1686 год; Наталья Кирилловна (1651–1694). Неизвестный художник, XVIII век // Дьяковская церковь Иоанна Предтечи. Этюд. Н. Маковский, 1880 год
Любимый дом детства
Есть легенда, что в Коломенском родился Петр I. Даже Александр Сумароков писал:
Российский Вифлеем: Коломенско село,
Которое на свет Петра произвело!
Скорее всего, родился Петр все-таки в Кремле, но в Коломенском он проводил много времени с матерью, был он здесь и во время стрелецкого бунта в 1682-м. С годами будущий император стал словно бояться дворц (Петр вообще не любил большие помещения) и когда бывал здесь, жил в походном шатре.
Коломенское не пустовало — здесь праздновали то победу над шведами, то рождение дочери царя Елизаветы. Но помещение как-то внезапно обветшало. Фридрих Вильгельм Берхгольц, придворный на службе голштинского герцога, писал в дневнике: «В числе комнат есть очень красивые и большие; но все вообще так ветхо, что уж не везде можно ходить». И Петр, с его любовью к преобразованиям, обошелся с Коломенским аккуратно: велел подвести под строения каменный фундамент, отремонтировать, но не перестраивать — дорожил наследием отца.
В 1724 году Петр побывал в Коломенском в последний раз.
Проект Штакеншнейдера в Коломенском
Денежный вопрос
Анна Иоанновна и Елизавета Петровна бывали во дворце, но столица переехала в Петербург, и никто не видел смысла вкладывать средства в ремонт некогда шикарного здания. Оно потихоньку разрушалось, до тех пор, пока на престол не взошла Екатерина II. Она пыталась спасти старую постройку — дворец ей нравился. Императрица велела архитектору Ивану Мичурину провести все замеры и оценить возможность ремонта. Потом составили смету — более 50 тысяч рублей. Екатерина распорядилась старый дворец разобрать, а вместо него построить другой.
Ровно через сто лет после начала возведения легендарного терема Алексея Михайловича, в 1767 году, его место занял новый дворец — Екатерининский. В письме московскому генерал-губернатору Петру Салтыкову императрица указывала, что при строительстве надо учесть кухню по особому плану, конюшню на 50 лошадей и «сарай по пропорции». Такое ощущение, что планировала не резиденцию, а хозяйство.
Портрет Екатерины II в шугае и кокошнике. Неизвестный художник; Александр I (1777–1825). Неизвестный художник, начало XIX века
Отчасти так и получилось. Это было одно из первых зданий в стиле классицизма, которое выглядело полной противоположностью своему нарядному предшественнику. Четыре этажа — два каменных и два деревянных. На вкус того времени — слишком просто. Французский архитектор Даниель Лескалье писал: «Дворец квадратной в плане, двухэтажный, с наличниками современной формы на окнах: они лучше других, т. к. выдержаны в едином стиле и не перегружены лишними украшениями. <…> В некотором удалении — парк или лес. Конюшни, каретная и сторожевые службы представлены несколькими скверными постройками — все это не заслуживает того, чтобы называться императорским дворцом». Но надо сказать, что Москва вообще Лескалье не впечатлила — варварство, сплошные церкви, сады, пастбища и лачуги.
Сохранились описания интерьера дворца. По желанию Екатерины обстановку не стали перегружать декором: белые расписанные обои, белые и зеленые занавеси, сосновая мебель. Но видимо, устроено было все по вкусу императрицы, потому что дворец этот она не забывала и жила в нем, когда приезжала в Москву.
Вид на село Коломенское с восточной стороны. Неизвестный художник, 1800-е годы
Мгновение в стиле ампир
Но и Екатерининский простоял недолго — во время войны 1812 года здесь побывали французы, и последствия для здания оказались плачевными. Александр I распорядился сохранить, сколько возможно (на деле использовали лишь части фундамента), и построить новый дворец. Он, как и Петр I, провел в Коломенском детские годы и любил это место. Но сохранять, видимо, было нечего — от Екатерининского дворца до нас дошли только изразцы одной печи, да и то не точно.
Император Николай I (1796–1855) в парадной форме лейб-гвардии Конного полка. Владимир Сверчков, 1856 год; Фридрих Вильгельм Берхгольц. Георг Кристоф Гроот, 1742 год
Проект новой резиденции заказали Евграфу Тюрину — академику Императорской Академии художеств. На смену классицизму пришел ампир. Это был дворец с двумя флигелями-галереями, украшенными колоннами, центральное здание представляло собой практически правильный куб с бельведером и тоже с колоннами. А о московской традиции напоминали купола и башенки.
Стройка завершилась в 1825 году, к моменту кончины Александра I. По страшной иронии судьбы сам император побывал здесь лишь однажды — по дороге из Таганрога тело Александра привезли в Коломенское для прощания.
Доподлинно имя архитектора Екатерининского дворца неизвестно. Предполагают, что им был Петр Васильевич Макулов. На некоторых планах сохранилась его подпись. Он же принимал участие в строительстве дворца в Лефортове.
Но и этот дворец не прижился. В 1835 году у Николая I возникла идея устроить в Коломенском летнюю резиденцию. Он заказал проект архитектору Андрею Штакеншнейдеру, и тот, что называется, развернулся. Его план предполагал строительство дворца длиной более 200 метров в три этажа. В чем-то он перекликался с Большим Кремлевским дворцом Тона. Спуск к Москве-реке оформлялся террасами, фонтанами и многочисленными скульптурами. Но Николай I наградил своего придворного архитектора табакеркой и ничего делать не стал.
А дворец Александра I… все верно, ветшал. Никто здесь постоянно не жил, и при Александре II его решили сломать. Простояло здание несколько десятков лет, какое-то мимолетное мгновение в стиле ампир.
А то, что сохранилось на территории старой царской усадьбы, по меткому замечанию историков, «социализировали» — разместили в уцелевших постройках больницу, чайную, некоторое время здесь был даже роддом. Новая страница уже музейной жизни Коломенского открылась с приходом сюда реставратора и первого директора музея Петра Барановского. Но это уже совсем, совсем другая история.
