Выдающийся деятель науки, подаривший миру понимание фотосинтеза, родился в Петербурге, жил на Арбате, работал в Московском университете. А северный Тимирязевский район Москвы связан с именем Климента Аркадьевича Тимирязева потому, что именно здесь, в стенах Петровской сельскохозяйственной и лесной академии, учёный делал свои открытия.
Петербургский патриот
Будущий учёный родился в 1843 году в Санкт-Петербурге на Галерной улице, «которую, — писал Тимирязев, — менее чем за два десятка лет перед тем залил кровью победитель 14 декабря своей картечью, косившей дрогнувшие ряды восставших — войска и народа». Его мать рассказывала, как во время восстания на Сенатской прислуживавший её родственникам лакей бросил работу и заявил: «Далее распорядитесь сами, весь народ бежит на Исаакиевскую площадь, Николай бунтует, да мы ему не позволим». Исторические события в городе на Неве Тимирязев воспринимал очень близко к сердцу, он до конца жизни называл себя петербургским патриотом.
Мать Климента Тимирязева происходила из легендарного рода Боде — франко-немецких баронов. В России их род оказался ещё при Екатерине II. А отец был участником войны 1812 года, работал в таможенной службе, отличался прямотой и вольнодумством и, что предсказуемо, не скопил огромного состояния. На вопрос, какую карьеру Аркадий Тимирязев готовит сыновьям, он однажды — в революционном для Европы 1848 году — в шутку ответил: «Сошью я пять синих блуз, как у французских рабочих, куплю пять ружей и пойдём с другими — на Зимний дворец».
В 1914 году Санкт-Петербург в угоду антигерманским настроениям переименовали в Петроград. Тимирязев воспринял это болезненно. Он писал: «С той поры, как Ксеркс в исступлении приказал высечь море, разметавшее его корабли, кажется, ни один деспот не вымещал своей бессильной злобы в такой бессмысленной форме на бессловесном предмете, как это проделал Николай II над «Петербургом»».
Дворцов его сын Климент, конечно, не штурмовал, но ещё в студенческие годы стал вольнодумцем. Он учился в Санкт-Петербургском университете — сначала на юридическом, а потом на физико-математическом факультете.
Сквозь отчисления к звёздам
Лекторами Тимирязева были выдающиеся российские учёные — Дмитрий Менделеев, Иван Сеченов. Сам он показывал себя способным учеником, любил заниматься экспериментами. Большое значение для Тимирязева имели труды Чарлза Дарвина. В последующие годы он лично работал с эволюционистом, а в университете Тимирязев переводил его «Происхождение видов путём естественного отбора», после чего написал «Краткий очерк теории Дарвина».
Университетское время будущего исследователя пришлось на прославленные 1860-е — период расцвета общественного движения. Именно тогда сложились окончательно демократические взгляды Климента Тимирязева. Подобно отцу, он был честным, искренним, что, конечно, не всем нравилось. В 1861 году он участвовал в студенческих волнениях и с университетом попрощался. Спустя время вернулся обратно, но, увы, только на правах вольнослушателя. Это не помешало ему получить золотую медаль за сочинение «О печёночных мхах» и степень кандидата. После окончания университета Тимирязев первым в России — с помощью Менделеева — провёл опыты по влиянию удобрений на урожай.
Несмотря на напряжённые отношения с государством, Тимирязева отметили в Министерстве народного образования. Талантливого юношу отправили за границу, где тот работал и учился у выдающихся французских и немецких учёных, в том числе у Германа Гельмгольца и Клода Бернара.
А на родину Тимирязев вернулся уже в Москву.
«Солнце, жизнь и хлорофил»
Учёный работал сначала в Петровской сельскохозяйственной и лесной академии, а затем и в Московском университете. Именно в Москве Тимирязев совершил открытие, которое принесло ему такую известность, — открытие фотосинтеза.
Хлорофилл открыли французские химики ещё в 1817 году, но долгое время этот зелёный пигмент растений, поглощающий солнечный свет, оставался малоизученным. Фактически Тимирязев стал первопроходцем в его исследовании. Научный столп, на котором строились гипотезы учёного, — утверждение о сохранении и превращении вещества, которому мы обязаны физику Лавуазье. Ко времени научных изысканий Тимирязева учёные не понимали, что происходит с растениями согласно этому закону. Откуда в них берётся теплота, освобождаемая при сжигании? И отличаются ли процессы, запускаемые попаданием света на растения, от процессов, запускаемых светом в «мёртвых» телах? В том числе этими вопросами занимался Гельмгольц, у которого учился Тимирязев. И русский учёный превзошёл своего учителя.
Тимирязев анализировал количество поглощённой углекислоты в зависимости от длины волны света. Он доказал, что фотосинтез (процесс преобразования энергии света в энергию химических связей) зависит от спектрального состава света: чем короче волна, тем больше поглощение углекислоты, а значит, больше ресурсов для синтезирования растением необходимых ему органических соединений. Свет, выяснил Тимирязев, запускает реакцию разложения углекислого газа в растениях. Учёный установил, что именно хлорофилл является главным составляющим фотосинтеза. Тимирязев называл растения «посредниками между небом и землёю», «истинными Прометеями, похитившими огонь с неба».
Для того времени это был самый что ни на есть прорыв. «Солнце, жизнь и хлорофилл» — так называется книга, которую Тимирязев редактировал до последних дней. Кстати, книги Тимирязева разлетались как художественная литература, можно было сопоставить с тиражами Чарлза Диккенса.
А вот ещё одна заслуга Тимирязева — менее сенсационная, но невероятно практичная — гидропонный метод выращивания растений: вместо почвы используются питательные вещества, растения в теплицах могут спокойно жить и плодоносить в любое время года. Учёный представил своё изобретение на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде, но там смотрели косо: на земельный вопрос, что ли, замахнулся?
Профессора Московского университета (К. А. Тимирязев сидит второй слева), 1911 год
Дома у профессора
К Тимирязеву относились с огромным почтением ещё при жизни. А после смерти он стал прототипом профессора Полежаева в фильме «Депутат Балтики» — правда, кинообраз всё же отличался от подлинного характера учёного. Но всё же частично в фильме можно увидеть его быт.
Тимирязев поддержал советскую власть — это было довольно лестно для последней, так как он оказался одним из немногих российских учёных, кто перешёл на сторону большевиков. Отчасти это можно объяснить его неприятием консервативной царской власти. Так, в 1911 году Тимирязев покинул Московский университет из-за «дела Кассо»: министр народного просвещения Лев Кассо издал очень жёсткий циркуляр, который ограничил свободу собраний в университетах и предписывал университетам доносить о политических сходках студентов. Тимирязев тяжело болел, но поддержал решение многих коллег ответить на закручивание гаек увольнением. Он вернулся в университет уже после революции.
На библиотеку учёного большевики дали охранную грамоту: «реквизиции не подлежит, равно как и помещение, ею занятое». Не подлежали экспроприации его кабинет и рукописи. Вся квартира учёного в Романовом переулке после его смерти осталась нетронутой. Проживать там имели право только сын и супруга Тимирязева Александра Готвальт.
Разумеется, симпатии Тимирязева к советской власти проистекали не только из плохих отношений с царизмом. Он всю жизнь был приверженцем демократии, выступал за равенство и даже выпускал книги в пользу бедных. В советской власти он надеялся найти воплощение своих идей. Увидеть правление большевиков после Гражданской войны ему не удалось — Тимирязева не стало в 1920 году, учёный скончался от пневмонии.
