На границе районов Филёвский Парк и Фили-Давыдково находится площадь Ромена Роллана. Французский писатель был очень популярен в Советском Союзе, где его книги издавались большим тиражом, чем на родине. Он любил Россию и прилетел в Москву в 1935 году.
Друг и спутник СССР
Ромен Роллан — один из многих французских писателей, приветствовавших русскую революцию 1917 года. «Русские братья! Вы, которые только что разорвали цепи и одним рывком присоединились к Франции Революции, превзойдите её, закончите ваше и наше дело. Дайте Западу пример великого, свободного и единого народа, который отбрасывает и обуздывает все империализмы. […] Вы работаете во имя свободы всего мира. И пусть мир, разбуженный вашим голосом, последует за вами!» — такую заметку сделал Роллан в своём дневнике 31 марта 1917 года. Писатель называл себя «большим другом и спутником СССР» и одновременно «свидетелем с Запада». Великая французская революция, противостояние народа и монархии, роль интеллигента в пролетарском восстании — эти темы волновали его всю жизнь. В течение сорока лет Роллан работал над циклом драм «Театр Революции». Парижская сцена не приняла эти пьесы, слишком тяжёлые для постановки и восприятия. Вместо развлекательного и динамичного сюжета Роллан предлагал длинные монологи и грандиозные массовые сцены. Это требовало больших материальных затрат и изобретательности режиссёров. Зато с большим успехом ставились «Волки» в Праге и Токио, а «Дантон» в Берлине и Советском Союзе. Ромен Роллан мечтал о создании народного искусства. Воплощение этой идеи он видел в творчестве советских писателей и драматургов. Двадцать лет Роллан вёл переписку с Максимом Горьким, основателем соцреализма и главным писателем сталинской эпохи. Между горьковским журналом «Беседа» и журналом «Европа», которым фактически руководил Роллан, установилось тесное сотрудничество. Писатели обменивались материалами для публикации, присылали друг другу свои рукописи, обсуждали литературу и политику. Роллан спрашивал у Горького, правда ли то, что говорят во Франции о кровавом режиме СССР. Горький отвечал, что «страна работает и быстро богатеет». Роллан скептически относился к тому, что писали в западной прессе, поэтому часто обращался за разъяснением. Случались в их переписке и споры. В 1927 году группа писателей из СССР опубликовала в эмигрантской прессе обращение к европейской общественности, поддержанное Буниным, Мережковским, Куприным, Зайцевым и Шмелёвым. В обращении говорилось, что в стране нарастает духовный гнёт, подавляется свобода слова, писатели гибнут. Никакого резонанса это не вызвало, и тогда К. Д. Бальмонт и И. А. Бунин написали открытое письмо Роллану, в котором призвали его осудить отношение советского государства к писателям. Ромен попросил Горького прояснить ему ситуацию. В ответном письме Горький обвинял русскую эмиграцию в моральном разложении и клевете, а больше всех — Бунина и Бальмонта. Публично Роллан выступил с заявлением, разоблачающим реакционный смысл подобных нападок на страну социализма, но Горькому он писал, что его поразили слова о Бунине. «Можно подумать, что Вы возлагаете на него совершенно особую ответственность за контрреволюцию» — говорится в письме Роллана. Эта позиция огласке не предавалась, поэтому французского писателя обвиняли в поддержке тоталитаризма и замалчивании ужасов сталинской диктатуры. Роллан был действительно очарован пролетарской революцией и фигурой Сталина, однако нельзя сказать, что он вовсе молчал о репрессиях.
Гость страны советов
В 1934 году произошло вооружённое нападение на виллу сестры Роллана, где находился и сам писатель. Узнав об этом, Горький пишет своему другу: «Дорогой Роллан, не следует ли Вам переехать в страну, где Вас любят и уважают тысячи честных людей и где — в Крыму, на Кавказе — Вы будете устроены так, как пожелаете. Здесь Вы найдёте климатические условия равные и лучшие, получите заботливую врачебную помощь и всё, что Вам будет угодно». Переезжать Роллан не стал, но в 1935-м прилетел с визитом в Москву. Это была первая встреча товарищей по переписке. Почти месяц Роллан пробыл в советской столице. Здесь он беседовал с руководителями партии, писателями, кинематографистами, корреспондентами, но, пожалуй, самой знаменательной стала беседа со Сталиным. В один из первых дней Ромена Роллана с женой Марией Кудашевой пригласили в Кремль. Встречу проводил переводчик Александр Аросев. Беседа Ромена Роллана с Иосифом Сталиным длилась около двух часов. В своём «Московском дневнике» Роллан писал, что «она могла бы длиться дольше, если бы я не боялся злоупотребить терпением Сталина». Писатель говорил об особой миссии, которая стоит перед Страной Советов. По его мнению, СССР должен подать пример всему миру и вести за собой страны, уверовавшие в него. Для этого Сталину нужно позаботиться об имидже своей страны на мировой политической арене и разъяснять Западу, что происходит в Советском Союзе. Роллан считал, что за границей, в частности во Франции, просто не понимают методов Сталина. Ещё одной темой беседы стали репрессии. Ромен Роллан заступился за революционера Виктора Сержа, который в 1919 году приехал из Франции в Советский Союз, а 1930-х был отправлен в ссылку. Писателя тревожили суровые меры, которые применял Сталин для защиты своего государства, однако в ходе беседы вождю удалось внушить Роллану идею о необходимости таких действий. Сталин убедил оппонента в том, что страна окружена врагами, а руководители партии находятся в большой опасности. 9 декабря 1936 года Роллан написал Стефану Цвейгу: «Тамошние деятели живут в окружении убийц. Незадолго до моего приезда сам Сталин чуть не стал жертвой одного из них, прямо в Кремле, Сталина я очень уважаю». В 1936 году Сталин всё-таки разрешил Виктору Сержу покинуть СССР. Роллан поверил, что советский вождь может к нему прислушаться, но это было не так. После их встречи Роллан написал Сталину пять писем, в которых заступался за репрессированных Бухарина и того самого Аросева, но ни на одно из них не получил ответа. После этого в дневнике писателя появляются записи о «двуликости» Сталина, о несправедливости и произволе советского режима, но публично он продолжает поддерживать вождя СССР. Роллан считал, что его слова могут использовать в качестве оружия против социализма. После смерти Горького Роллан начал терять связь с советскими писателями: письма, запросы и ходатайства оставались без ответа. Он говорил, что это затрудняет его борьбу с врагами Советского Союза. Несмотря ни на что, Роллан дал для советской печати краткие статьи — приветствия к 20-й, а потом и к 21-й годовщине Октябрьской революции. «Только интернациональный социализм может спасти и спасёт человечество», — в этом Роллан был убеждён, и этим определялось его отношение к первой стране социализма.
