Суриковский литературно-музыкальный кружок, или коротко суриковцы, — творческое объединение, возникшее под эгидой поэта Ивана Сурикова, выходца из крестьян. В летнее благословенное время суриковцы собирались в Крылатском.
Иван Захарович Суриков родился в 1841 году в ярославской деревне. Вышло так, что его имя со временем почти затерялось в истории, но некоторые стихотворения этого поэта-самородка известны почти каждому. К примеру, «Детство»:
Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой…
В 1872 году Иван Суриков решает помочь таким же крестьянским самородкам, сочинителям и музыкантам, каким был и он сам. Всё началось с публикации коллективного сборника «Рассвет». Сборник, однако, что говорится, не пошёл — популярностью у читателей не пользовался. А в 1880 году поэт скончался от туберкулёза. Но дело его продолжилось. После смерти основателя кружок вели три литератора — Иван Белоусов, Матвей Козырев и Савва Дерунов. Правда, шло всё достаточно вяло: за 25 лет было выпущено только три сборника, тоже по большому счёту оставшихся незамеченными.
Николай Телешов вспоминал: «Это не были громкие имена, это были труженики литературы и скорее неудачники, но многих из них назвать бесталанными никак нельзя. Они впоследствии образовали свой литературный кружок, которому дали название “Суриковского” — в память поэта Сурикова Ивана Захаровича, выходца из крестьянских низов и, в силу нужды, торговца углём и старым железом…
Некоторых писателей из народа, уже печатавшихся свои работы по большим журналам, встречал я у Златовратского — как молодого Гаврилова Фёдора Тимофеевича, как Николая Артемьевича Лазаре-ва, писавшего под псевдонимом “Н. Тёмный”, — но со многими познакомился позже, когда они очень ласково приглашали меня на свои литературные собрания, то малые, то весьма расширенные… Люди эти, за немногими исключениями, мало были замечены при жизни, но они представляли группу, достойную какого-то внимания, хотя бы и запоздалого».
В 1903 году суриковцы начали объединяться с другими подобными кружками. И довольно скоро под знаменем суриковцев собралось около сотни писателей.
Ещё через два года, в 1905-м, был составлен новый устав объединенного общества. В нём говорилось: «Суриковский кружок имеет целью объединить писателей, общественных деятелей и музыкантов, вышедших из народа и не порвавших с ним духовной связи. Членами кружка могут быть лица, живущие в Москве, а также и в провинции. Желающие вступить в действительные члены должны подать об этом письменное заявление и указать те повременные издания, где принимали или принимают участие; для членов-соревнователей это необязательно. В действительные члены могут также вступать лица и не имеющие печатных произведений, но которые могли бы прислать таковые в рукописном виде; могут вступать и музыкальные деятели, доказавшие кружку свою причастность к музыке». То есть всё было более чем демократично. Взносы же составляли пять рублей в год (для членов-соревнователей — 1 рубль).
Пётр Васильевич Орешин, Николай Алексеевич Клюев, Сергей Антонович Клычков
Тогда же вышел сборник «Под звон кандалов», довольно антиправительственный. И на фоне политических событий того времени власти сочли нужным конфисковать весь тираж и инициировать судебный процесс против авторов сборника. Разумеется, эффект был ровно противоположным — вчера ещё мало кому инте-ресные суриковцы неожиданно получили сверхмощную рекламу.
На пике своей популярности общество приступило к выпуску газет «Простое слово», «Простая жизнь», «Наша пашня» и «Доля бедняка» (1909-1912). Выходили и журналы, большей частью сатирические: «Остряк», «Балагур», «Рожок». Были и серьёзные: «Молодая воля», «Друг народа». К суриковцам присоединились люди, имена ко-торых впоследствии стали весьма известными: Сергей Есенин, Николай Клюев, Сергей Клычков, Филипп Шкулёв, Пётр Орешин. Совместное посещение этого кружка (наряду с университетом Шанявского) способствовало сближению двух работников Сытинской типографии — Сергея Есенина и Анны Изрядновой.
Впрочем, Есенин пробыл в той компании недолго. В 1915 году он покинул кружок, разругавшись с его председателем, баснописцем Сергеем Кошкаровым. Есенин настаивал на строгом отборе текстов для публикации, говорил: «Надо создать настоящий художественный журнал. Слабые вещи печатать не годится!» А Кошкаров отвечал: «Нельзя так: у нас много принятого материала».В результате на стол баснописцу легло заявление, подписанное горячей рукой молодого стихотворца: «Настоящим заявляю, что работать в Кружке под председательством г. Кошкарова отказываюсь. Отказываюсь также быть членом редакционной комиссии».
Сергей Есенин и Анна Изряднова в группе работников типографии «Товарищества И. Д. Сытина»
В Крылатском же члены кружка по большей части занимались революционной пропагандой. Один из современников писал: «За Филями начинается берёзовый лесок, в котором выстроен небольшой балаганчик. При входе в рощу вывешены правила, определяющие таксу и предписывающие общее благочиние. Такса здесь невысока. Самовар, например, без чая и сахара стоит 25 коп. Продажа спиртных напитков и водки безусловно запрещена. В рощице разбросано около десятка столиков, которых в праздничные дни не хватает для нахлынувшей из города и дач публики, особенно если приезжают воспитанники какого-нибудь учебного заведения».
Здесь-то и располагались кружковцы. Их вылазки за город камуфлироваться под познавательные экскурсии московских литераторов и музыкантов.
Один из активистов, Григорий Деев-Хомяковский вспоминал: «Деятельность кружка была направлена не только в сторону выявления самородков-литераторов, но и на политическую работу. Лето после Ленского расстрела было бурное. Наша группа конспиративно собиралась часто в Кунцеве, в парке бывш. Солдатенкова, близ села Крылатского, под “заветным” старым вековым дубом. Там, под видом экскурсий литераторов, мы впервые и ввели Есенина в круг общественной и политической жизни. Там молодой поэт впервые стал публично выступать со своим творчеством. Талант его был замечен всеми собравшимися».
Во время одного нелегального собрания в Крылатском произошла жандармская облава — явно не обошлось без доноса. Практически все суриковцы были арестованы. Сергея Есенина в последний момент впихнули в какую-то кладовку, и он избежал ареста.
В рядах слушателей были не только профессиональные писатели-кружковцы, но и простая публика, совершенно неподготовленные местные крестьяне. Подходили, разумеется, и дачники, принадлежавшие к самым разным культурным и социальным слоям. Таким образом, Есенин, да и другие суриковцы, име-ли возможность «обкатывать» свои стихи на самой что ни на есть широ-кой публике.
Тот же мемуарист писал про Есенина: «В течение первых двух лет Есенин вёл непрерывную работу в кружке. Казалось нам, что из Есенина выйдет не только поэт, но и хороший общественник. В годы 1913-14-й он был чрезвычайно близок к кружковой общественной работе, занимая должность секретаря кружка. Он часто выступал вместе с нами среди рабочих аудиторий на вечерах и выполнял задания, которые были связаны с значительным риском».
Судя по этим воспоминаниям, Сергей Есенин вполне мог бы сделаться видным революционером. Но сам поэт иначе распорядился собственной судьбой.
Суриковский кружок просуществовал до 1933 года. Многие его активисты стали членами Всероссийского союза крестьянских писателей. А дуб, под которым юный Есенин читал свои стихи, гораздо позже, уже в 1940-е годы, разбило молнией…
