Болезнь утончённых людей или участь бедняков? Чахотка в конце XIX — первой половине XX вв. унесла жизни миллионов людей. Лечили жемчужную болезнь всячески, но диета и санатории считались самыми эффективными средствами. Лечебницы в России появились только к XX веку. В Бабушкинском районе её открыли в 1913 г.
В России 20 апреля 1911 года был проведён первый в стране День белой ромашки: организовывались просветительские работы (расклеивали плакаты, раздавали листовки, проводили лекции, где рассказывали о причинах туберкулёза и профилактике), и устраивался сбор средств на помощь больным. Именно на эти деньги и был построен санаторий в Бабушкинском районе. На строительство удельное ведомство выделило четыре десятины земли. 15 декабря 1913 года был открыт лечебный корпус, в котором могло находиться 30 больных.
Туберкулёз в России XIX века
Как туберкулёзная палочка может дремать в организме и не давать о себе знать всю жизнь, так и в глобальной истории микробактерии унёсшие миллионы жизней простых людей и сотни известных, существовали с незапамятных времён и давали о себе знать всплесками заболеваемости при значительном ухудшении условий жизни людей по всему свету. Россия XIX века стала благодатной почвой для широкого распространения множества болезней, среди которых туберкулёз по жадности до человеческого здоровья занимал одно из лидирующих мест. Вопреки стереотипам, туберкулёз не был исключительно городской бедой: именно выходцы из деревень и сёл российских губерний заразили армию, в которой к концу позапрошлого века в отдельных округах заболеваемость туберкулёзом достигала 7%.
Туберкулёз — (от латинского tuberculum — бугорок) инфекционное заболевание человека и животных, вызываемое разновидностями туберкулёзной микробактерии, которые раньше называли общим наименованием «палочка Коха» (в честь Роберта Коха, в 1882 году открывшего этого возбудителя). Поражаются чаще всего лёгкие (именно туберкулёз часто называли чахоткой, хотя сходные симптомы могли появиться и вследствие других заболеваний), реже лимфатические узлы, кожа, кости, почки, кишечник и другое. На органах появляются мелкие бугорки со склонностью к распаду. Основным источником заражения были и остаются больные туберкулёзом лёгких, выделяющие мокроту с микробактериями. Практически неизлечимый до XX века, сегодня туберкулёз диагностируется на ранних стадиях и лечится специальной противотуберкулёзной химиотерапией в сочетании с особым гигиеническим режимом и диетой.
Масштабные попытки борьбы с туберкулёзом относятся только к 80-м годам XIX столетия, когда отечественное медицинское сообщество всерьёз обеспокоилось детальным изучением социологии заболевания и поиском эффективных профилактических мер. Даже открытие Кохом туберкулёзной палочки — источника заболевания, который так долго искали учёные всего мира, не давало комплексного знания о способе заражения и специфике протекания чахотки.
Надо понимать, что современное понятие туберкулёза отличается от того, что понимали под «чахоткой» и обыватели, и врачи XIX века. Бронхит, грипп, плеврит, малокровие и ещё ряд заболеваний, вызывающих истощение, кашель, бледность и высокую температуру, — всё считали признаками чахотки. Чахотка к тому же считалась заболеванием дам, проводящих много времени в замкнутых пространствах, и деятелей интеллектуального труда, сутки напролёт согбенных над книжками в своих кабинетах и лабораториях. Несмотря на то, что уже в конце 30-х учёные обращали внимание на наибольшую подверженность этому заболеванию рабочих, трудящихся и живущих в тяжёлых условиях, ещё долго туберкулёз будет овеян дымкой болезни высших кругов.
День визита в больницу. Анри Жоффруа, 1889 г. Музей «Орсе»
Долгое время панацеей от утренней слабости и ужасного кашля считалось санаторное лечение. У классиков можно найти массу героев, бегущих в южные широты за спасительными солнцем, тёплым морем, душевным спокойствием, минеральными водами и ослиным молоком, которым поили в санаториях по нескольку раз за день. Полезным считалось и «замораживание» болезни длительным пребыванием в горах. На широких и длинных балконах пансионатов «во сто шуб одетые» больные часами лежали на холоде в надежде избавиться от обречённости при каждом взгляде на окровавленный платок.
Впрочем, санатории эти, что приморские, что горные, превращались в «хосписы», где пациенты доживали свой век. Соседи, с которыми ещё вчера постояльцы болтали на лечебных прогулках, под покровом ночи, чтобы не беспокоить остальных, отправлялись на вечный покой за территории санаториев: обустройство моргов и кладбищ на территории лечебниц считалось неприемлемым, так как могло вызвать ненужные переживания у и без того мучающихся пациентов.
Многое, что делалось в санаториях, действительно являлось важной частью лечения туберкулёза, но при этом всё-таки относилось только к симптоматическим средствам и представляло собой лишь благодатную почву для проведения медикаментозного лечения. Недостаточность же научного знания и стремление к заработку владельцев пансионатов надолго закрепили за лечебными курортами славу единственного способа избавиться от чахотки, хотя на деле пребывание там лишь озаряло надеждой обречённость оставленного болезнью срока. И немудрено, поскольку тогда чахотка повсеместно не считалась заразной болезнью, палаты просто подметали, медицинские инструменты не подвергались зачастую никакой обработке, персонал не заботился о защите своего здоровья и об изолировании больных друг от друга.
Надо полагать, нередки были и случаи, когда по-настоящему чахоточными становились именно в этих здравницах, поскольку диагностика была примитивной и поверхностной, а сама болезнь модной, в эпицентр заражения попадали здоровые или страдающие другими недугами люди, моментально подхватывавшие там настоящий туберкулёз.
И даже такое сомнительное лечение было доступно только избранным слоям населения. На территории Российской империи существовало только два подобных заведения, и попасть туда, не имея чина и звания, не говоря уж о средствах, было невозможно. А длительное пребывание за границей, понятно, было доступно лишь единицам из всей массы заражённых.
Даже если бы туберкулёз и не передавался воздушно-капельным путём, то заразиться им в условиях тогдашней российской жизни не составило бы особого труда, причём для представителя любого сословия. Нечистоты царствовали в городах, отбирая у прохожих галоши и вынуждая тех, кому это по карману, нанимать извозчика, просто чтобы попасть на другую сторону улицы. Зловонные потоки поглощали содержимое отхожих мест, отходы мясобоен и общественных бань, становились Стиксом для бездомных животных. Зловоние встречало подъезжающих ещё задолго до въезда в города.
Комнаты, в которых жили люди, могли совсем не иметь окон, а если они и были, то солнечный свет не мог пробиться через «тонировку» копоти и засаленности, копившейся годами, сами помещения, в которых горожане спали, были очень тесными, причём это относится и к огромным дворянским домам, в которых светлая сторона выделялась под просторные парадные комнаты, а спальни обустраивались тесно и не видели дневного света. Что там говорить о мещанстве, ютившемся целыми семьями в одном помещении, разделённом только «текстильными» стенами.
Питание тоже оставляло желать лучшего: если бедные слои населения недоедали или были вынуждены покупать продукты сомнительного качества, то те, кто средства имел, часто хранили готовые и сырые продукты долгое время при совсем неподобающих условиях.
Ещё одним помощником распространения туберкулёза была женская мода — корсеты, уже запрещаемые к концу века врачами, но не утратившие популярности среди модниц, значительно ограничивали дыхание и даже меняли форму рёбер, что совершенно не способствовало нормальной вентиляции лёгких.
И конечно, низкий уровень развития медицины и диагностики, устаревшие представления большинства врачей были одними из основополагающих предпосылок для широкого распространения социально обусловленных болезней: тотальная антисанитария и абсолютное игнорирование гигиенических норм (открытия Пастера и последовавший за ними современный подход к гигиене ведут отсчёт только с 60-ых гг. XIX в.) позволяли туберкулёзу уносить в могилу бессчётное количество людских жизней на протяжении всего XIX и половины XX столетия, когда появились действительно результативные лекарства, широко распространились высокоэффективные технические средства диагностики и стала обязательной вакцинация.
