«Каширка», Каширское шоссе, многополосная магистраль, что разрезает на две части район Москворечье-Сабурово, названа так в память о древней дороге, некогда уходившей из столицы Московского княжества на юг — к приграничному городку Кашире на Оке.
Древние дороги Московии
О дорогах средневековой Московии мы знаем мало. Читаешь в летописи: «отъеха князь в татары» или «приеха епископ и с им гости от Немецъ», а где именно «еха» — неизвестно. Впрочем, тогда здесь никаких географических ориентиров, кроме рек и озер, еще попросту не было. Деревни (3–5 землянок) стояли, пока жители обрабатывали свежеочищенную от леса делянку, а когда почва истощалась — вырастали на новом месте. «Города» в большинстве были небольшими поселками за деревянной оградой-тыном, их то и дело сжигали (хорошо, если не с жителями) вечно воюющие друг с другом «свои» князья или иноплеменные рати.
Главными же путями сообщения были реки. Именно на их берегах возникали поселения. Впрочем, к XI веку было уже и кое-какое сухопутье: в «Русской Правде» появилась специальная статья о строительстве мостов («Урок мостникам»), а мостов без дорог не бывает.
Дороги сначала тянули по междуречьям, где перетаскивали (волочили) ладьи. Волоки обслуживали княжеские холопы-волочане под командой чиновника-тиуна. Там же собирали и пошлины — мыто. Потом стали расчищать пути вдоль рек и между селениями.
В бескрайних лесах Северо-Восточной Руси для прокладки хороших дорог по римскому образцу — как в Европе — не водилось ни людей, ни камня. Можно было лишь прорубать через дебри просеки да стелить гати на топях. Геодезии еще не знали и пути через лес прорубали так, как вожам-проводникам подсказывали опыт и чутье. Пути эти часто петляли, как звериные тропы, обходя извивы лесных рек, овраги и буреломы, — не оттуда ли знаменитое «семь загибов на версту»? В основном пути были верховыми и лишь немногие — гужевыми. Да и по таким ездили больше зимой: с весны до осени из-за «великих грязей» не проехать.
Поддерживать даже самые важные дороги не было ни сил, ни средств — они быстро зарастали и заболачивались. Нередко дорогу себе прорубала проходящая рать, но иногда она же, возвращаясь, заваливала прежний путь.
После нашествия Батыя появилось несколько гужевых дорог, которые связали Орду со столицами княжеств нового «русского улуса». По ним приходили ордынские чиновники — послы и баскаки с охраной (а с ними, случалось, и купцы), обратно же тянулись караваны с данью и русские рати — воевать для ханов чужие страны. Дороги эти были пустынны — близ них крестьяне селиться избегали, опасаясь за свое скудное имущество, а то и за «живот»: что ордынцы, что «свои» ратники (особенно если шли малыми отрядами) грабили и убивали без удержу. Ордынцы же основали на Руси «ямы» — система принудительной доставки в определенные места на дорогах сменных лошадей и тягла (повозок) для тех, кто спешит по казенной надобности. Ямская повинность была тяжкой — крестьяне укрывались от нее в лесах, подальше от дорог.
«Как вас теперь называть?»
При Дмитрии Донском пограничным рубежом Московского княжества стала Ока — там ставили «заставы крепкие», налаживали службу гонцов, прокладывали пути для быстрого перемещения войска. Понадобился и собственный — в обход конкурирующей Рязани — путь в Орду. Его проложили от Москвы до Каширы (тогда еще села) и дальше через Венев и Епифань к Дону.
Трасса той дороги от Москвы до Каширы известна лишь предположительно. Скорее всего, она много раз менялась, но в целом шла от подмосковных тогда Котлов к Фроловскому яму на Пахре, оттуда через нынешние Шибанцево, Киясово и Ступино к Оке, на берегах которой стояла тогда Кашира («московская» — на левом, «рязанская» — на правом).
У дороги этой, похоже, не было единого названия. Ее начальный участок назывался и Котловка, и Фроловка, причем шла она там по-разному в разное время. Судя по летописям, во времена Дмитрия Донского часть этой ведущей в Орду дороги называли еще и Болвановкой: резную фигурку — символ ханской власти, которую привозили и торжественно водружали в городах ордынские послы, на Руси именовали «болваном».
Не помогают определиться с названием и карты, которых на Руси до XVI века попросту не было. Составленный по воле Ивана IV «Большей чертеж всему Московскому государству», где, вероятно, указаны дороги, не сохранился, а в дошедшем до нас пояснении к нему ни о каких дорогах от Москвы до Каширы нет ни слова. На позднейших же картах вплоть до начала XIX века дорог не отмечали. Путались в названиях Каширской дороги и современники: даже в 1812 году Михаил Кутузов в своем докладе царю эту дорогу называет Тульской.
Ратная, разбойная, торговая…
Каширская дорога — свидетель ордынских столетий на Руси. По ней от Москвы к Куликову полю прошло немало отрядов московской рати. По ней же надвигались обратно быстро оправившиеся после поражения Мамая золотоордынцы Тохтамыша и Едигея, а в XVI веке — крымчаки Мухаммед-Гирея, Девлет-Гирея и Газы-Гирея.
Досталось Каширке и в Смуту — в 1618 году по ней, истребляя все на своем пути, пронеслись от Оки до Москвы казаки запорожского гетмана Сагайдачного. А почти 200 лет спустя совсем другие казаки, уцелевшие в Бородинской битве, стояли на Каширской дороге заслоном, поджидая авангард французов, но в этот раз судьба войны решалась на соседних дорогах.
Впрочем, и в мирные времена там было небезопасно. «Разбойники с большой дороги» считались на Руси делом обычным аж до XIX века, а Каширка славилась едва ли не чемпионом по дорожному лиходейству. Путников на ней обирали и резали не только шайки «лихих людей» — не брезговали разбоем и окрестные дворяне со своими боевыми холопами, а в начале XVII века — даже всамделишный князь Иван Лапин.
Лишь в конце XVIII века Каширка стала полноценным торговым трактом, большей частью одетым в дорожную одежду из мелкого укатанного щебня. Ранней осенью по нему перегоняли десятки тысяч голов скота из Орла, Ельца и других южных городов, а зимой его заполняли санные обозы с хлебом из Тульской губернии. Кашира богатела — в 1760-х годах больше половины ее жителей были купцами 3-й гильдии, в ней проходило ежегодно несколько ярмарок. Богатели и дворцовые села (Сабурово, Беляево, Шайдрово) у московского конца дороги — крестьян их с барщины на денежный оброк перевела еще императрица Елизавета Петровна. Обратившись к собственному хозяйству, жители этих сел стали активно разводить сады и огороды. Москвичам настолько полюбились местные яблоки и ягоды, что на вырученные деньги крестьяне выкупали помещичьих дворовых людей — специально для отдачи вместо себя в рекруты.
После запуска Курской и Рязанской железных дорог, перехвативших большую часть товарных потоков Каширки, она стала хиреть. Даже к 1908 году на ней не появилось ни одного современного моста — оставались старые деревянные, да и те, случалось, разбирались в половодье. С той поры эта древняя дорога так и не поднялась до прежних высот: к нашему времени она превратилась в скромного дублера магистрали в аэропорт Домодедово, а дальше — в рядовую провинциальную трассу.
