У Саввы Мамонтова было много проектов. Он собирал вокруг себя даровитых оперных певцов и театральных артистов, художников и даже журналистов. Но ещё одна сфера жизни мецената заслуживает отдельного внимания — строительство железных дорог. Одна из них была проложена и в Бескудникове.
Железнодорожные проекты
В 28 лет предприниматель Савва Мамонтов стал членом правления общества Московско-Ярославской железной дороги, а в 31 был избран его директором. В 1870 году движение по железнодорожным путям было открыто: сначала из Москвы до Ростова, а затем — до Ярославля. Но планы Мамонтова простирались дальше: в 1893 году он пишет записку министру финансов Сергею Юльевичу Витте о важности освоения Русского Севера, а значит, и важности строительства там железных дорог. Идея предпринимателя состояла в продлении уже существовавшего пути Москва — Ярославль до Архангельска (кстати, в 1870-х уже была открыта узкоколейная дорога в Вологду). Витте, покровительствовавший развитию железнодорожного дела, планы Мамонтова одобрил.
Строительство Вологодско-Архангельской железной дороги
Строительство проходило тяжело: суровые условия тундры, болотистая местность, в которую засасывало технику и полотно, нехватка рабочей силы. К 1898 году движение по узкоколейной Вологодско-Архангельской линии открылось. Её стоимость превысила 23 млн рублей. Просвещёнными кругами дорога воспринималась как утопия. Как, кстати, и другой крупный проект Мамонтова — Донецкая каменноугольная дорога, которая была затеяна в 1875 году и сдана в эксплуатацию в 1878-м.
Кроме того, Мамонтов планировал создание железнодорожной линии в село Савёлово, расположенное в 130 км от Москвы. Перспективу предприниматель видел в том, чтобы пути вышли к берегам Волги. А впоследствии дорогу планировалось продлить к Калязину, Угличу и Рыбинску.
Место для вокзала определили близ деревни Бескудниково. Туда же проложили соединительную ветку — с сортировочных путей станции Лосиноостровская, которая уже была построена в рамках Ярославской дороги. Однако затем было выбрано другое место — у Бутырской заставы.
Уже по прошествии лет, в 1915 году, когда Мамонтов был разорён, крупный журналист того времени Влас Дорошевич в газете «Русское слово» выпустил материал «Русский человек». В нём он писал о том, что Донецкая и Архангельская железные дороги, которые всем казались бесполезными, в итоге предстали жизненно необходимыми для России в трудные времена, когда разразилась Первая мировая война. «Два колодца, в которые очень многие плевались, пригодились. Интересно, что и Донецкой, и Архангельской дорогами мы обязаны одному и тому же человеку. “Мечтателю” и “Затейнику”. <…> И вот теперь мы живём благодаря двум мамонтовским затеям. Бесполезное оказалось необходимым». И благодарить за это нужно «того самого Мамонтова, которого разорили, которого держали в “Каменщиках“, которого судили», — писал Дорошевич.
Поначалу Бескудниковская ветка работала как часть Савёловского направления, которое изначально было ответвлением от Ярославского. К 1902 году, когда строительные работы завершились и открылся Бутырский вокзал (Савёловским он станет в 1912 году), линия стала вспомогательной. А когда были сооружены пути Московской окружной железной дороги, ветка от Лосиноостровской до Бескудникова, казалось, потеряла своё значение.
Но свою вторую жизнь линия обрела в 1930-х годах. Рядом с конечной станцией Бескудниково появился одноимённый рабочий посёлок. На границе города Бабушкина и села Свиблово были сооружены два института: Научно-исследовательский институт транспортного строительства (ЦНИИС) и Всероссийский научно-исследовательский институт железнодорожного транспорта (ВНИИЖТ). От Бескудниковской ветки была сооружена развилка, получившая название «Институт пути» — так же была названа и станция, от которой в 1940-х годах было возобновлено пассажирское движение в сторону Лосиноостровской и Бескудникова. Участки были электрифицированы, а рядом с институтами возник жилой городок.
В 1960-х гг. районы, где находилась ветка, вошли в состав Москвы. Север нужно было соединять с центром: сначала туда был проведён трамвай, затем — линия метро. Окончательно Бескудниковская линия была закрыта в мае 1987 года со строительством северного радиуса Серпуховско-Тимирязевской линии. Пути были разобраны, на их месте были построены многоэтажные дома. В 2005 году сохранившаяся опора подвески контактной сети на улице Декабристов стала частью памятника Бескудниковской ветки, который представляет собой фонарь на опоре, колёсную пару, рельсы и детский паровозик. Он, к слову, направлен верно.
Судебный процесс
В то время, когда дорога в Савелово и вокзал уже активно строились, предприниматель стал фигурантом крупного судебного процесса, связанного с Архангельской железной дорогой, который привёл к его краху. К концу 1890-х меценат осознал необходимость в модернизации своих предприятий. В частности, речь идёт о Невском механическом заводе, доведённом прежними хозяевами до плачевного состояния.
Мамонтов хотел создать огромный синдикат, связанный с железнодорожным строительством. Согласно обвинению, под будущие заказы Мамонтов переложил деньги из кассы общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги в кассу предприятия. Но при этом не согласовал свои действия с акционерами. Параллельно Мамонтов продал Петербургскому международному банку часть акций общества и взял ссуду под залог векселей и акций, оформленных на людей из его окружения. Позднее выяснилось, что меценат не в состоянии рассчитаться с кредиторами. А следствие выявило не только превышение сметы при строительстве дороги в Архангельск, но и то, что за счёт железнодорожного общества предприниматель реконструировал свои заводы, — это было запрещено законом.
Мамонтов был вынужден покинуть правление, а в сентябре 1899 года он был арестован. Обвинения предъявили его брату Нико лаю, сыновьям Сергею и Всеволоду, одному из директоров правления Константину Арцыбушеву и коммерческому директору дороги Михаилу Кривошеину. Более полугода Мамонтов провёл в тюрьме. На защиту мецената встали многочисленные деятели искусства — художники, которые собирались в его кружке в имении Абрамцево: Репин, Серов, Врубель, Поленов…
Перед судом мецената выпустили под домашний арест: процесс над ним широко освещался в прессе. Защищать Мамонтова согласился адвокат Фёдор Плевако — его старый знакомый по учёбе на юридическом факультете Московского университета. Он доказал, что предприниматель руководствовался не корыстными целями, а желанием принести пользу обществу. Это, в частности, подтверждали многочисленные свидетели, которые говорили, что акционеры никак не возражали против действий Мамонтова, которые сначала приводили лишь к процветанию общества.
Кульминацией процесса стала речь Плевако, произнесённая им перед тем, как присяжные вынесли свой вердикт: «Я не возношу на пьедестал Савву Ивановича. Он — не герой, не образец. Но я оспариваю обвинение в том, что он умышленный хищник чужого. Ущербы его ошибок — не плоды преступления. Он погиб от нетерпения тех, кто быстро пожинали плоды его удач, но были слабопамятны, когда пошатнулся подсудимый. <…> Вручаю вам судьбу подсудимого. Судите, но отнесите часть беды на дух времени, дух наживы, заставляющий ненавидеть удачных соперников, заставляющий вырывать друг у друга добро».
Суд присяжных вынес оправдательный вердикт. Публика встречала это решение ликованием и рукоплесканиями. Уголовное дело развалилось, но сам Савва Мамонтов разорился. Расплатившись, в конце концов, с долгами, он больше не смог возобновить свою предпринимательскую деятельность. Бывший меценат умер в апреле 1918 года, его скромно похоронили в Абрамцево рядом с дочерью Верой — той самой, что изображена на картинах «Девочка с персиками» и «Алёнушка».
