Имя Николая Александровича Бутурлина неразрывно связано с историей имения Шаболово, название которого сейчас можно встретить лишь в московской топонимике. Сам же владелец усадьбы был известен благодаря своей ратной службе и даже был упомянут в одном из произведений Александра Сергеевича Пушкина.
В начале пути
Родился Николай Александрович в 1801 году; происходил он из древнего дворянского рода Бутурлиных. Согласно летописям, его предки сражались ещё в Невской битве бок о бок с самим Александром Невским, а более поздние поколения служили при царском дворе боярами, окольничими и воеводами. Будущий генерал рос без отца — тот умер, когда маленькому Коле был всего год. Состояние Бутурлиных полностью соответствовало их богатой родословной, поэтому молодой человек получил превосходное домашнее образование, а в 1814 году поступил в Московский университет.
В каком возрасте молодые люди становились студентами Московского университета?
В среднем студенты зачислялись на первый курс в возрасте 15–19 лет, но известны случаи, когда на студенческой скамье оказывались практически дети. Так, Евгений Сырейщиков, писатель, философ, в будущем — экстраординарный профессор Московского университета, стал студентом в 11 лет (по другим сведениям — в 13), а Александр Грибоедов в 13 лет уже был выпускником словесного отделения.
После окончания курса четыре года спустя он становится юнкером и поступает на службу в 20-й егерский полк. Уже в следующем, 1819 году, ему присваивают первый офицерский чин прапорщика. Тогда же Николай Александрович получил перевод в престижный лейб-гвардии Павловский полк. Так начался его блестящий путь по армейской стезе: в 1822 году молодого офицера производят в подпоручики и переводят корнетом в лейб-гвардии Уланский полк. Ещё спустя четыре года службы Бутурлин становится адъютантом (с производством в поручики) генерал-адъютанта графа Александра Ивановича Чернышёва. Вскоре он отличился в тыловой службе, получив чин штабс-ротмистра за усердие в исполнении подрядов на поставку в армию «разных вещей».
На войне как на войне
Между тем грянула война с турками, и отпрыска знатного рода направляют в Закавказье — там он поступает в распоряжение главнокомандующего Отдельного Кавказского корпуса графа Ивана Фёдоровича Паскевича-Эриванского. В ходе сражений ему не раз приходится исполнять роль посыльного: под огнём врага Николай Александрович доставлял командирам важные приказания. Его мужество не осталось незамеченным, и 31 августа 1829 года он был награждён орденом Святого князя Владимира 4-й степени с бантом.
В тот период Бутурлин случайно встретился с Пушкиным в крепости Гергеры на границе Грузии и Армении. Если верить древним источникам, они состояли в дальнем родстве: и Пушкины, и Бутурлины считают своим общим предком Ратшу, который приехал на Русь из Германии в XII веке. Великий русский поэт даже описал встречу со своим родичем в повести «Путешествие в Арзрум», отметив любовь офицера к комфорту: «В Гергерах встретил я Бутурлина, который, как и я, ехал в армию. Бутурлин путешествовал со всевозможными прихотями. Я отобедал у него, как бы в Петербурге. Мы положили путешествовать вместе; но демон нетерпения опять мною овладел. Человек мой просил у меня позволения отдохнуть. Я отправился один, даже без проводника…» Впрочем, некоторые исследователи творчества Пушкина полагают, что ему просто оказалась не по душе компания Бутурлина, у которого была далеко не лучшая репутация.
Всего один случай, дающий представление о характере Бутурлина и объясняющий нелюбовь к нему многих окружающих. Осенью 1829 года он написал в Петербург донос на генерал-майора Николая Николаевича Раевского — будущего основателя Новороссийска. Поводом для этого стал обед Раевского с разжалованными в рядовые декабристами, включая графа Захара Григорьевича Чернышёва. За общение с государственными преступниками на молодого генерала был наложен домашний арест, а у его палатки выставили часового. Серьёзных последствий это не имело, но царь повелел отстранить Раевского от командования Нижегородским полком. Через некоторое время тот и вовсе отозван с Кавказа. Адъютант Раевского, публицист Михаил Юзефович, вспоминал, что Бутурлин имел привычку наушничать ещё во время учёбы в Московском университете, за что «был нетерпим товарищами». По слухам, спустя несколько десятилетий он встретился с детьми Раевского и попросил у них прощения за свой бесчестный поступок, но закончилось ли дело примирением, история умалчивает.
Впрочем, сомнительные эпизоды биографии нисколько не умаляют выдающихся воинских качеств Николая Александровича — во всяком случае, о них свидетельствуют скупые строки его биографии. В 1831 году он оказался в Польше, где продолжалось восстание против Российской империи. Бутурлин находился при командире 6-го пехотного корпуса и заведовал Секретной частью. За хорошую службу его наградили золотой саблей с надписью «За храбрость», отметив при этом, что офицер «употребляем был в местах самых опаснейших». Позднее Бутурлин отличился в кровавом сражении при Остроленке, получив чин ротмистра. Та битва закончилась победой русских войск, несмотря на отчаянное сопротивление поляков и проявленный ими героизм. Также он участвовал и в штурме Варшавы, который стал последним крупным сражением польской кампании. Его патрон Паскевич к тому времени стал командующим русской армией, и Бутурлин состоял при нём в штабе. И здесь он не остался без награды: ею стала императорская корона к ордену Святой Анны 2-й степени, который уже был у Николая Александровича.
Знак ордена Святой Анны 2-й степени с короной, Императорский Военный орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия
«Хлебная» должность
На этом фронтовая служба Бутурлина завершилась, и далее он исполнял уже исключительно тыловые обязанности. В 1834 году его ждала командировка в Ригу, где Бутурлину поручили следить за правильностью поставки провианта местными дворянами. Тогда же его произвели в полковники.
Спустя год он в буквальном смысле получил «хлебную» должность, став новым вице-директором Провиантского департамента. Круг его обязанностей был довольно широк: он следил за заготовкой продовольствия, принимал участие в организации торгов по его поставке, а также руководил особым комитетом по доставке солдатских пайков для левого фланга Отдельного Кавказского корпуса.
Судя по всему, со всем вышеперечисленным Бутурлин справлялся неплохо и в 1840 году был награждён украшенной алмазами табакеркой с вензелем Николая I. Тогда же за выслугу он получил орден Святого Георгия — высшую военную награду Российской империи. Помимо службы Бутурлин состоял и в Императорском человеколюбивом обществе, которое было одной из самых известных благотворительных организаций того времени и в основном занималось оказанием помощи беднякам.
В ноябре 1841 года к тому времени уже генерал-майор попросил об отставке по домашним обстоятельствам. Впрочем, спустя полтора года он решил вернуться на военную службу и был зачислен по кавалерии. В 1853 году Бутурлина произвели в генерал-лейтенанты, а ещё через два года он стал членом военного совета и состоял на этой должности до конца своих дней. Успешность его карьеры подчёркивает и тот факт, что он имел почти все возможные российские ордена.
Судьба Шаболово
К тому времени народная молва превратила нашего героя в миллионера. Несколько лет спустя после смерти Екатерины Павловны Бутурлин решил купить ещё земли — его выбор остановился на подмосковном селе Шаболово. Оно тогда принадлежало тайной советнице графине Александре Григорьевне Лаваль.
Жила она в Петербурге, много времени уделять имению не могла и после смерти мужа решила продать обременительную собственность. Так, в 1848 году Шаболово было продано Николаю Александровичу.
До нас дошло описание усадьбы, составленное, правда, уже в начале XX века (впрочем, за 50 лет там вряд ли многое изменилось). Согласно нему, на территории имения стоял барский двухэтажный каменный крытый железом дом с тремя террасами и одним балконом. Площадь первого этажа составляла 410 квадратных метров, второго — 118. Также там имелся каретный сарай и несколько хозяйственных пристроек. Вблизи них был разбит парк с липами, соснами, елями и берёзами. Там же располагались два небольших пруда и фруктовый сад с яблонями, сливами и вишнями, высаженными уже после Бутурлина. Согласно ревизии 1858 года, в шаболовской усадьбе помимо господского дома было ещё 10 дворов с крестьянами и обслугой. Непосредственно в деревне на 15 дворах жили почти 100 человек.
При жизни Николай Бутурлин подарил Шаболово своей дочери Екатерине Ржевской, которая была замужем за коллежским советником, камер-юнкером Павлом Константиновичем Ржевским. Уже при ней было отменено крепостное право и крестьянам давалась возможность выкупа земли. В результате крестьянской реформы имение было разделено между его хозяевами и обитателями. Наделы получили 72 человека: дворовые и крестьяне — им досталось 140 гектаров земли, но Бутурлины сохранили за собой почти в два раза больше угодий.
На склоне лет Николай Александрович испытывал серьёзные проблемы со здоровьем. 14 июля 1867 года он умер от водяной болезни в Висбадене, куда приехал лечиться на термальные источники. Генерал-лейтенанту было 66 лет. Лишь спустя полтора месяца его тело доставили на родину и похоронили в селе Бородино Суздальского уезда Владимирской губернии, где находилось ещё одно имение Бутурлина. Согласно воспоминаниям действительного статского советника Александра Половцова, на отпевании собралось не слишком много людей, слёз в глазах присутствующих он не видел, зато «у всех была на лице полуулыбка с вопросом о количестве оставленных денег». Гроб с телом Бутурлина поставили в подвале церкви, содержащейся на средства его семьи. До наших дней захоронение не сохранилось: после Октябрьской революции прах перезахоронили где-то неподалёку, а по другой версии (вероятно, более правдоподобной) — просто разграбили.
