Деревня Савелки ведет свою историю со времен Великого княжества Московского. Столетиями это подмосковное селение переходило из рук в руки, пока наконец не попало к представителям древнего рода князей Долгоруковых — последним своим именитым хозяевам.
Сухие строки деловых документов прошлого повествуют о том, что в 1778 году подмосковное имение князя Александра Яковлевича Голицына, включавшее Савелки «с помещиковым домом и дворовым строением», а также села и деревни Никольское, Ржавки и Петрищево, было продано за девять тысяч рублей князю Николаю Владимировичу Долгорукову.
Племянник «верховников»
Родившийся в 1716 году Николай Долгоруков подростком пережил жестокую опалу, обрушившуюся на его род по воцарении императрицы Анны Иоанновны. В истории с попыткой ограничения ее власти знаменитыми «Кондициями» (документом об исключительных полномочиях коллегиального органа при государыне, Верховного тайного совета) род Долгоруковых сыграл не последнюю роль. Анна Иоанновна, которая «Кондиции» попросту разорвала, забыть этого не могла: за десять лет ее правления Долгоруковы испытали все ужасы императорской немилости. Четверых из рода казнили. Дядья юного Николая— прославленный фельдмаршал Василий Долгоруков и один из петровских сенаторов Михаил Долгоруков— лишились чинов и имений, их отправили служить на дальние рубежи, потом— в ссылку, а позже в заточение, которым заменили казнь. Взошедшая на престол в 1741 году дочь Петра I Елизавета Петровна чины и владения князьям вернула, фельдмаршал стал президентом Военной коллегии и взял в адъютанты племянника.
«С Лобного места князя Василия Владимировича отвезли опять в Иван-город, приказав никуда не пускать, кроме в церковь, а брата его, князя Михаила Владимировича, отправили в Шлиссельбург; но как при нем оказалось 144 р. 69 к., то не велено отпускать продовольствия ни на него, ни на человека его, сосланного вместе с ним, а обратить эти деньги на их продовольствие».
Алексей Долгоруков. «Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие-Аргутинские»
Николай Долгоруков к чинам не стремился— в отставку он вышел подполковником, а незадолго до смерти в заботах о семье прикупил часть приданой вотчины родной тетки Федосьи Голицыной, имение князя Голицына с деревней Савелки и двор в Москве на Чистых прудах.
Наследники
После смерти Николая Долгорукова в 1782 году усадьба Никольское-Ржавки с деревней Савелки перешла сначала к его старшему сыну Ивану, потом к младшему — Андрею, с которым и связаны главные вехи в истории имения.
Жизнь наследника Ивана прошла тихо и незаметно, а потомкам оставила больше вопросов, чем ответов. По одной из версий, Андрей Долгоруков стал хозяином имения в 1819 году после смерти бездетного Ивана. Вот только «Сказания о роде Долгоруковых» сообщают, что «князь Иван Николаевич родился в 1755, служил бригадиром и скончался в 1790 году», а на его надгробии в Александро-Невской лавре стоит дата смерти 12 января 1791 года. С чем была связана ранняя смерть, почему Ивана похоронили в Санкт-Петербурге, а не в семейной сыпальнице Болдинского монастыря и отчего имение перешло к Андрею лишь десятки лет спустя, остается загадкой. А загадки рождают легенды.
У долгоруковских крестьян была своя, красивая версия братского правопреемства. Говорили, что непутевый старший брат проиграл кому-то имение в карты. Младший хотел было вернуть усадьбу, предложив победителю деньги, но получил отказ, и лишь вмешательство царя решило судьбу имения — после этого в нем и стал хозяйствовать князь Андрей.
«Здесь погребено тело Бригадира Князя Ивана Николаевича Долгорукаго Родившагося въ 1755 Году июня 4 дня, преставишагося в 1791 Году генваря 12 дня, о КОНЧИНЕ котораго скорбящие Мать покойнаго и Брат на память родства и дружбы Сим признание свое изъявляют».
Надпись на надгробии Ивана Николаевича Долгорукова
Так или иначе, обустройством усадьбы в первой половине XIX века занимался именно Андрей Николаевич Долгоруков. Отец одиннадцати детей (многие из них сделали выдающуюся карьеру), князь Андрей был человеком тихим и благонравным. По словам желчного летописца рода Петра Долгорукова, он «был человек весьма добрый, бескорыстный, набожный, не пропускал ни обедни, ни всенощной, ни даже заутрени, но весьма дорожил, чтобы сыновья его были в возможно большей милости при дворе, и который из сыновей был лучше принят при дворе, того он как-то невольно любил еще более прочих своих детей».
При князе Андрее в усадьбе появились парк, пруды, купальня, а в 1805 году здесь началось строительство новой каменной церкви Николая Чудотворца.
Василий Андреевич Долгоруков
Последняя воля
Андрей Долгоруков неоднократно закладывал имение вместе с крестьянами, а однажды даже продал его зятю Александру Львову. Но вскоре оно снова вернулось к князю. «Модная болезнь» Николаевской эпохи под названием «долгосрочная ссуда» не миновала и долгоруковские владения. В 1836 году под залог имения князь взял 31 400 рублей на 37 лет. Такие ссуды стали настоящим бичом дворянского сословия: их брали с легкостью, о возврате не думали, притом хозяйство сплошь и рядом вели бестолково. Яркий пример тому — один из сыновей князя, «осторожный Илья», упомянутый в «Евгении Онегине». Бывший некогда членом «Союза благоденствия», на следствии по делу декабристов свое активное участие в движении он отрицал и под суд не попал (не без заступничества шефа — великого князя Михаила Павловича). В 1836 году под залог своего имения Китицы князь Илья взял громадную ссуду, однако доход от хозяйства едва покрывал текущие выплаты, крестьяне бедствовали, а декабристское прошлое не мешало ему ввести в дополнение к оброку еще и барщину.
«Львов князь Александр Дмитриев, Коллежский Советник. Запрещается имение, состоящее Московской губернии и уезда в деревнях Ржавках 99 и Савенках 53, и того 152 души, по покупке им оного имения у Статского Советника Князя Андрея Николаева Долгорукова, заложенного им в С. Петербургском Опекунском Совете, с переводом оному Совету долга 24,594 руб».
Санкт-Петербургские сенатские объявления о запрещениях на недвижимые имения, 1835 год
Что же до Андрея Николаевича, то в своем завещании он распорядился земли имения Никольское-Ржавки с деревней Савелки при выполнении ряда условий передать крестьянам, отпустив их на волю. На исполнение этого распоряжения ушли годы — причиной обычно называют государственную волокиту. Нельзя, правда, исключить, что и цена свободы могла показаться крестьянам слишком высокой. По воле князя земля передавалась им бесплатно, но до смерти княгини они продолжали платить оброк, обрабатывать барскую запашку, обеспечивать текущие нужды богадельни и поддерживать ее починкой. Выплатил ли князь Андрей или его наследники остатки ссуды, или, как пишут иногда, эта обязанность тоже легла на крестьян, достоверно не известно.
Андрей Николаевич Долгоруков скончался в 1843 году, его вдова Екатерина Долгорукова — в 1855 году. С 1850 года в усадьбе никто не жил. Постройки разобрали, имущество продали, деньги присоединили к капиталу, отпущенному на содержание церковных богаделен (теперь их стало две), а земля перешла к бывшим долгоруковским, а теперь государственным крестьянам.
