За пять лет до того как на стадионе «Лужники», тогда ещё спортивной арене имени В. И. Ленина, прошла церемония открытия Олимпийских игр, в столице началась масштабная подготовка. Игры сильно изменили облик многих районов города, в том числе и Крылатского.
В 1970 году на очередной сессии Международного олимпийского комитета Москва уступила право провести ближайшие летние Олимпийские игры Монреалю. Успех был близок: столица советского государства опережала и канадский город, и американский Лос-Анджелес. Однако, как только США выбыли из гонки, голоса перераспределились не в пользу СССР. Кремль щёлкнули по носу, но он был полон решимости взять реванш. Советские функционеры быстро подружились с тогдашним главой МОК ирландцем Майклом Килланином, а также организовали роскошные пресс-туры для влиятельных иностранных журналистов. В 1974-м на сессии в Вене Москва всё-таки заполучила желаемое.
Ещё после первой (неудачной) попытки привезти в страну сильнейших спортсменов со всего мира в Москве был утверждён новый генплан. В столице планировалось создать шесть олимпийских спортивных зон. Например, на юго-западе центром притяжения стали современные «Лужники», на востоке — спортивный центр «Измайлово», а на юге — конноспортивная база в районе Битцевского лесопарка. На западе для этих целей архитекторы присмотрели Крылатское. К тому моменту село уже вошло в состав Москвы.
Гребной канал
Первым спортивным объектом, который здесь появился, стал гребной канал. Самосвалы с двумя миллионами кубометров грунта, вырытого под котлован, вереницей потянулись из Крылатского. В обратную сторону везли шестиметровые железобетонные сваи и бетон для самого канала, километры труб для подземных коммуникаций, а также массу гравия и плодородной земли для обустройства газонов и откосов. На месте стройки появлялся не просто искусственный водоём, а сложное гидротехническое сооружение. Канал был открыт уже в 1973 году, и тогда же там был проведён очередной чемпионат Европы по академической гребле. Напомним, до судьбоносного решения МОК о проведении Олимпиады в Москве оставался ещё год, однако уже тогда город должен был показать международным спортивным чиновникам готовность принять любое крупное соревнование.
До этого момента советские гребцы тренировались под Нескучным садом или на Химкинском водохранилище, однако для состязаний мирового масштаба эти места по ряду причин не подходили: здесь спортсменам мешал не только ветер, но и волны от проходящих мимо судов. Зато новое место удовлетворяло все потребности атлетов: 175 метров в ширину и почти два с половиной километра в длину; канал к тому же имел так называемую возвратную трассу, по которой финишировавшие гребцы могли доплыть до старта, не мешая следующему заплыву. Уровень канала оказался на четыре метра выше протекающей рядом Москвы-реки, поэтому сооружение оборудовали насосами и очистными установ-ками. Под трибунами разместили пресс-центр, медицинский и телефонный пункты, а также комнаты судей. За линией финиша построили эллинги для гребных судов, рядом спортивный корпус с двумя залами, раздевалками, душевыми, бассейном и баней. Перед Олимпиадой канал был реконструирован, в том числе тут возвели дополнительные трибуны. Число зрителей, которые могли следить за соревнованиями, увеличилось с 3400 до 17 000! Правда, готовили объект к летним Играм в невероятной спешке и сдали его почти перед самым началом соревнований.
С похожими трудностями столкнулись тогда и другие спортивные сооружения столицы, в том числе и стадион имени Ленина, который должен был принимать церемонию открытия. В марте 1980-го, менее чем за полгода до старта Олимпиады, в Центральный комитет поступали доклады вроде этого: «из 97 олимпийских объектов в эксплуатацию введено только 48». Глава оргкомитета Игнатий Новиков одной из главных причин срыва сроков называл кадровую проблему. В одном из отчётов он писал, что на одни только стройки Мосгорисполкома (а объекты возводились и силами других ведомств) требуется почти 30 тысяч рабочих, тогда как там занято в три раза меньше специалистов. Дефицит пытались восполнить за счёт привлечения молодых рабочих, демобилизованных солдат и строителей из союзных республик, но этих мер было всё равно недостаточно…
Велторек-рекордсмен
В числе объектов, которые всё же были сданы заблаговременно, оказался велотрек в Крылатском. Работы там завершились уже зимой 1979-го. Основное здание спортивного сооружения многим напомнило гигантскую бабочку или морского ската. Всё благодаря крыше — стальным мембранам, как будто бы растянутым между центральным «хребтом» и двумя разлетающимися в стороны гигантскими арками. Гордостью советских строителей стал не только внешний вид комплекса, но и его внутреннее устройство. Для насыщения арены воздухом смонтировали специальные вентиляционные установки, а в качестве материала для трека вместо традиционной сосны выбрали древесину сибирской лиственницы. Во время самой Олимпиады покрытие сразу же зарекомендовало себя как одно из самых «быстрых» в мире. На Играх здесь было установлено полтора десятка мировых рекордов, а всего за время существования велотрека в Крылатском рекорды скорости обновлялись сотни раз.
Два главных спортивных объекта Крылатского — гребной канал и велотрек — на радость нумизматам были отлиты в благородном металле. Они оказались на реверсах памятных 100-рублёвых золотых монет, выпущенных специально к московской Олимпиаде.
Вдоль прямых участков трассы установили трибуны, способные вместить до шести тысяч человек. Этого количества мест оказалось более чем достаточно — аншлаг на арене, по некоторым данным, был зафиксирован лишь дважды. Впервые это произошло на самой Олимпиаде, а после — уже в 1987 году: тогда советскую столицу посетил знаменитый итальянский велогонщик Франческо Мозер, и арену заполонили его соотечественники, приехавшие поддержать спортсмена, которому покорилось очередное мировое достижение. Ну а на трековых велогонках Олимпиады-80 со зрителями произошёл казус. Как вспоминал директор спортивного комплекса в Крылатском Дмитрий Каменев, абсолютно все места на каждый день соревнований здесь были раскуплены, но в основном туристами из ФРГ, США и Канады, которые из-за бойкота на состязания попросту не приехали.
Гоночная трасса на стадионе на соревнованиях UCI юниоров. Чемпионат мира, 19 августа 2011 года в Москве
Возникла проблема: на трансляциях, особенно утренних, было заметно, что трибуны на велотреке практически пусты. Это был удар по престижу московских Игр и лишний повод для западных журналистов «уколоть» СССР и в очередной раз подчеркнуть, что международные соревнования в советской столице мало кого интересуют. Каменев решил исправить ситуацию: договорился, чтобы на стадион пускали не только обладателей настоящих 25-рублёвых билетов, но и тех, кто купил обычные входные квитки на велотрек за 30 копеек. Их он распространил среди сотрудников центра, семей велогонщиков, членов профсоюзов и московских милиционеров. Обстановка на трибунах заметно оживилась.
Бойкот Олимпиады в Москве, 1980 год
Однако вскоре к директору прибежали испуганные представители оргкомитета, которые увидели в выдумке Каменева повод для очередного международного скандала. Руководство сочло, что немцы, американцы и канадцы, купившие билеты, но оставшиеся дома, увидят по телевизору, что их места кем-то заняты, и потребуют компенсации. Правда, опасения были напрасными. Стоит заметить, что с такой проблемой столкнулся не только велотрек. Всего для продажи за границей было выделено около полутора миллионов билетов. Однако огромная их часть так и осталась невостребованной, а сотни тысяч уже купленных стали возвращаться агентам после того, как страны Запада объявили Советскому Союзу бойкот.
Гоночная трасса
Рядом с крытым велотреком в Крылатском проложили асфальтированную трассу для шоссейных гонок. До сих пор её называют одной из самых непростых в России, а в то время трасса и вовсе претендовала на статус сложнейшей в мире. Всему виной рельеф: перепады высот, тяжёлые подъёмы и резкие спуски. Говорят, что иностранные спортсмены упрекали организаторов в том, что такой маршрут проектировщики специально создали для своих велосипедистов, привыкших к «горным» условиям. Однако и советским спортсменам было непросто рассчитать свои силы на весь заезд — 189 (!) километров.
Победитель гонки мира 1979 года велосипедист Сергей Сухорученков на старте
В день соревнований в городе стояла жара, а на всём протяжении трассы не было ни одного участка, где от припекающего солнца можно было бы хоть на время скрыться в тени деревьев. Неизвестно, были ли правы возмутившиеся иностранцы, но первым финишировал именно советский велогонщик. Чтобы преодолеть весь путь, Сергею Сухорученкову потребовалось чуть меньше пяти часов. Соревнования среди женщин тогда не проводились, но уже на следующих Играх в Лос-Анджелесе в заездах участвовали и спортсмены, и спортсменки.
Стрельбище
Помимо гребли и велоспорта в Крылатском проводились соревнования среди лучников. Место для стрельбища долго выбирать не пришлось. Здесь же, рядом с гребным каналом, находилась площадка, где до летних Игр уже тренировались советские спортсмены. Правда, тогда она представляла собой вытоптанный клочок земли с несколькими столбами, вкопанными в землю, и парой скамеек. Для международных состязаний это место пришлось несколько облагородить: высадить новый газон, соорудить трибуны для зрителей и обновить крепления для мишеней.
Говорят, что во время соревнований сюда массово проникали безбилетники. Дело в том, что само поле было огорожено лишь формально, так, чтобы стрела случайно не попала в праздно-шатающегося человека. Впрочем, ловили «зайцев» не слишком рьяно. Стрельбище в Крылатском (затем оно станет называться «стадионом технических видов спорта») стало свидетелем единственного золота в истории советской стрельбы из лука. Награду высшей пробы завоевала уроженка Грузии Кетеван Лосаберидзе.
Олимпиада расставила новые акценты на карте не только Крылатского, но и всего города. «Олимпийский», дворец спорта «Динамо», гостиницы «Космос» и «Измайлово», пресс-центр на Зубовском бульваре и второй терминал Шереметьево — это лишь малая часть объектов, возведённых специально к Играм. Сколько всё это стоило стране, сказать с точностью сложно. Уже после церемонии закрытия Игр журналисты пытались добиться ответа от главы оргкомитета, но Игнатий Новиков лишь сказал, что доходы — почти 750 миллионов рублей — покрыли все расходы. Ему, конечно, никто не поверил. По самым приблизительным оценкам, только строительство обошлось бюджету в два раза дороже. Впрочем, страны-хозяйки Олимпиад во все времена редко оглядывались на финансовую окупаемость престижного спортивного события. Москва здесь исключением не стала.
