Словосочетание «Бабушкинский район» сегодня ассоциируется с городской застройкой, частью многоэтажной столицы. А начиналось всё с традиционных подмосковных дач.
Стараниями историков сложился типичный образ дореволюционного предпринимателя. Причёска на прямой пробор, борода надвое, сюртук, карманные часы-брегет и сапоги бутылками. Унаследовал семейное дело. В голове калькулятор. Чтобы уменьшить налоговое бремя, занимается благотворительностью.
Совсем не таким был основной здешний дачный застройщик Николай Рихтер. Потомственный московский интеллигент, сын обрусевшего архитектора-немца Фёдора Фёдоровича Рихтера, он родился в 1844 году. Рихтер-старший был незаурядным специалистом, вошёл в историю России как основатель отечественной архитектурной реставрации. Был директором Московского дворцового архитектурного училища, входил в совет Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Он автор церкви Благовещения в Петровском парке и множества известных реставрационных работ: палат бояр Романовых на Варварке, Большого Кремлёвского дворца, Хамовнических казарм, кремлёвской Боровицкой башни, а также костромского Ипатьевского монастыря.
Близкие практически не сомневались в том, что юноша продолжит династию (тем более что его дед был художником). Но Рихтер-младший выбрал другой путь.
Дача в Лосинке. Художник Евгений Тьери, 1909-35 гг
Он окончил 4-ю городскую гимназию, затем физико-математический факультет Московского университета. Можно сказать, самый трудный факультет, требующий от студента огромной усидчивости, незаурядных способностей и высочайшего уровня интеллекта. Всё это у Николая Фёдоровича было.
Впрочем, по учёной части он не пошёл — бурная общественная жизнь привлекала больше, чем тишина аудиторий. Служил начальником 5-го земского участка, трижды избирался гласным Московской городской думы, состоял председателем Московской уездной земской управы. Университетское прошлое сказалось в том, что больше прочего он ратовал за учреждение сельских школ. За четыре года службы в должности председателя управы он добился увеличения их численности в два раза. Больше того, и сам он был попечителем одной из них.
Эта школа была организована стараниями Рихтера в 1876 году. А спустя три года она стала собственностью уездного земства. Мальчики и девочки со 150 дворов окрестных сёл обучались бесплатно. Если погода бушевала, дети ночевали прямо в школе: мальчики спали в классе на полу, а девочки в квартире учительницы. При школе была и прислуга — убиралась, варила обеды. Учебные пособия — самые современные по тому времени. Объёмные геометрические фигуры, счёты, глобус и географическая карта. Разве что скелета не было (очень модный в то время гимназический аксессуар). Зато имелась школьная библиотека — более дельная вещь, чем скелет.
В 1907 году Николай Фёдорович избирается председателем Московской губернской земской управы, тогда же получает титул действительного статского советника. С благодарностью принимает заслуженные награды — орден Святого Станислава второй степени, Святой Анны второй степени и Святого Владимира третьей степени.
А с началом XX века у Рихтера появилось ещё одно важное дело — дачный бизнес. Дачный ажиотаж начался здесь на рубеже столетий, когда на десятой версте Северной железной дороги открыли новую платформу. Её так и назвали — Платформа 10-й версты (сейчас это станция Лосиноостровская). Земля удельного ведомства, расположенная в непосредственной близости от платформы, сразу же подскочила в цене, её принялись нарезать на дачные участки. Видя это, Рихтер, будучи соседним землевладельцем, хозяином усадьбы Раево, тоже решил попытать счастья. И не прогадал, хотя его угодья располагались несколько дальше от железной дороги.
Константин Коровин. Ручей. 1898
Эти места очень любил художник Константин Коровин. Писал: «Лосиная всё больше начинает походить на европейский курортный городок, пожалуй, только более шумный и оживлённый, чем у немцев. Но та же яркая гуляющая публика, те же непременные больные в окружении услужающих и врачей, дети с гувернантками, скучающие барыньки. Как-то странно видеть всё это на пути в лавру (Троице-Сергиеву). Меняются времена, ничего не поделаешь, меняются!»
Коровина сызмальства вывозили на дачу именно в эти края. Он ещё в детстве любил положить в сумку бутылку молока и краюшку хлеба и уйти на долгую прогулку по здешним полям и лесам. Сюда, в гости к юному Коровину, приезжала с родителями из Москвы его любимая — девочка Тата. Охотно составляла ему компанию в прогулках, а вот целоваться не позволяла — была уверена, что от этого на носу появятся пупырышки и выпадут ресницы. Так её мама напугала.
Считается, что именно на территории современного Бабушкинского района Константин Алексеевич сначала принял решение стать пейзажистом, а затем и сформировался как оный. Ведь он неоднократно приезжал сюда и в годы обучения, и уже будучи признанным живописцем. А на его знаменитой картине «Ручей» изображён Медведковский ручей, который, к сожалению, сегодня в основном течёт в трубе.
Коровин пишет в мемуарах: «До чего хорошо в избе: две деревянные комнаты, потом печка, двор, на дворе стоят две коровы и лошадь, маленькая собачка, замечательная — всё время лает. А как вышел на крыльцо, видишь большой синий лес. Блестят на солнце луга. Лес — Лосиный остров, огромный. То есть так хорошо, как я никогда не видел. Вся Москва никуда не годится, такая красота…»
И в другой раз: «В деревне мне казалось, что я только теперь вижу зиму, так как в городе какая же зима. Здесь всё покрыто огромными сугробами. Спит Лосиный остров, побелевший в инее. Тихий, торжественный и жуткий. Тихо в лесу, ни звука, будто заколдовано».
Константин Алексеевич действительно не мог существовать без этих мест.
* * *
А Николай Фёдорович Рихтер умер в 1911 году, в возрасте 67 лет от удара — так в то время называли мозговое кровоизлияние. К моменту смерти на его земле было 105 дачевладельцев.
На очередном заседании губернской земской управы исправляющий должность председателя Александр Грузинов произнёс проникновенную речь: «Скорбным словом приходится начинать настоящее губернское земское собрание. Скончался Николай Фёдорович Рихтер. Земство понесло невознаградимую потерю. Утрата слишком свежа, и горечь разлуки слишком близка нам, чтобы мы могли в данную минуту подводить итоги его многообразной и плодотворной деятельности. Одно можно сказать, что ушёл большой человек, обладавший колоссальным опытом самых разнообразных познаний и поразительной трудоспособности. Ушёл человек, с беззаветным самоотвержением посвятивший земскому делу всю свою жизнь до самой последней минуты своего существования. Ушёл великий труженик, равного которому вряд ли найти. Ушёл, быть может, именно потому, что слишком много сил отдавал любимому делу. Губернская управа просит почтить память Николая Фёдоровича Рихтера вставанием».
Больше того, была даже заметка в «Московском листке»: «В среду, 23 ноября, в 7 часов утра скончался от удара на 68 году жизни Дача в Лосинке. Художник Евгений Тьери, 1909-35 гг. председатель губернской земской Управы, один из старейших земских деятелей, д. с. с. Николай Фёдорович Рихтер. Вчера, в 12 часов дня его тело было положено в дубовый гроб и помещено в зале его скромного дома в Хлебном переулке. (На панихидах и похоронах присутствовали — В. Ф. Джунковский, губернский предводитель дворянства А. Д. Самарин, городской голова Н. И. Гучков)». Напомним, что Владимир Фёдорович Джунковский был в то время губернатором Москвы. То есть Николая Фёдоровича в последний путь провожали по высочайшему протоколу.
Похоронили Рихтера поблизости, на Медведковском кладбище. На его могиле установили памятник из лабрадорита, но в середине ХХ века над могилой надругались, а памятник разрушили. Затем сохранившуюся часть плиты перенесли к кладбищенскому храму.
Приусадебный парк в советское время долго использовался по своему прямому назначению. Но с годами прекратил своё существование и он.
