«Высотка», «шпилька», «ГЗ»… Так и хочется сказать, что главное здание Московского университета, обосновавшееся в Раменках, стало символом столицы. Это правда, но само слово «символ» какое-то монументальное и неподвижное. А в МГУ бурлит жизнь, много лет назад замешанная по самому удачному рецепту — взять гениальный замысел, добавить энтузиазма, смешать с трудовым подвигом и не забыть толику везения.
Пора переезжать
Много лет Московский университет тесно и скученно размещался в центре города. Правда, факультетов было совсем мало: к концу 1930-х — химический, геолого-почвенный, географический, физический, механико-математический, биологический и исторический. Но на все про все было два здания на Моховой (сегодня там обитают Институт стран Азии и Африки и факультет журналистики), одно на улице Герцена (сегодня — Клуб МГУ) и еще одно на улице Белинского (Никитский переулок). Вопрос о строительстве нового комплекса МГУ стоял остро.
В 1930 году Московский университет оказался под угрозой исчезновения. Ректор Иван Удальцов (к слову, прадед политика Сергея Удальцова — прим. ред.) в программной статье «175-летний старец» писал: «Мы считаем необходимым расчленение университета на его вполне самостоятельные составные части: Медицинский институт <…>; Институт общественных наук <…>; Институт физико-химических наук с факультетами — химфак и физмат <…>. Пора старику-университету на 175-летнем юбилее своей жизни — на покой». Работа по выделению институтов началась, но со сменой ректора в том же 1930 году благополучно прекратилась.
Строить университетский городок поначалу хотели тут же, в центре. В 1936 году подготовили проект, по которому МГУ занял бы площадь от Моховой до улицы Грановского (Романов переулок) и от улицы Коминтерна (Воздвиженка) до Новогорьковской, которую планировали протянуть между Новинским и Пушкинским бульварами. Университету должны были отойти некоторые имеющиеся там постройки, старые здания предполагалось увеличить до 6 этажей. В общем площади выросли бы в три раза. Однако этот план остался на бумаге.
«Юрий Андреевич сказал мне, что принято решение о строительстве в Москве нескольких высотных зданий и что следует (не знаю, получил ли он это указание от И. В. Сталина или от А. А. Жданова) просить одно из таких зданий для нужд МГУ. Тут же стали писать письмо Сталину».
Из книги А. Несмеянова «На качелях XX века»
В 1938 году возник принципиально иной замысел: новый университет на новом месте — на Ленинских горах, куда в перспективе должно было дойти метро. Не вызывало сомнений, что Москва — лучший город мира и главный вуз у нас будет самый лучший… Но все проекты и планы перечеркнула война, и на несколько лет домом для МГУ стали институты Ашхабада и Свердловска, куда его эвакуировали.
Высотка на Ленинских горах
После войны в столице затевалась грандиозная стройка. В 1947 году выходит постановление Совета Министров СССР «О строительстве в г. Москве многоэтажных зданий». Первые два пункта гласили:
«1. Принять предложение товарища Сталина о строительстве в течение 1947-1952 гг. в Москве многоэтажных зданий: одного 32-этажного дома, двух 26-этажных домов, пяти 16-этажных домов.
2. Построить 32-этажное здание на Ленинских горах в центре излучины Москвы-реки, разместив в нем гостиницу и жилье».
Московский университет в документе не упоминается, но зато четко обозначены Ленинские горы! То самое место, которое планировали для МГУ еще в конце 1930-х. Как говорится, перспектива есть, надо действовать. Основное здание университета вполне могло стать той самой 32-этажной высоткой, потеснив жилье и гостиницу. Но надо было добиться решения в пользу «дворца науки».
На личных связях
Бывший в то время ректором МГУ академик Александр Несмеянов вспоминал, что обсуждал возможность расширения площадей университета со своим учеником Юрием Ждановым. Юрий Андреевич, выпускник химического факультета, уже стал заведующим Сектором науки Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), но не только. Он был близок с семьей Сталина — в 1949 году Жданов женился на его дочери Светлане. Так что знакомство Несмеянова со Ждановым сыграло в истории нового здания университета, быть может, решающую роль.
Юрий Жданов в мемуарах писал, что первое решение их неприятно поразило: никаких высоток, корпуса МГУ не выше 4 этажей, участок в районе Внуково. Прошло несколько недель — и новый поворот. Вопрос об МГУ рассматривает Политбюро во главе со Сталиным и принимает противоположное решение — высотке быть, правда, не в 32 этажа, а в 20, но именно на желанных Ленинских горах. Более того, по воспоминаниям Жданова, Сталин распорядился вести работы параллельно с проектированием, чтобы ускорить процесс.
Итогом совещания стало постановление Совета Министров СССР от 15 марта 1948 года о строительстве для МГУ нового комплекса. Возвести его предполагалось к 1952-му. Студентам обещали не только аудитории, лаборатории, библиотеки и музеи, но и огромное общежитие: «Жилые помещения для 5250 студентов и 750 аспирантов, чтобы каждый из них был обеспечен отдельной комнатой с удобствами» (из постановления Совмина).
Ударники и передовики
Работать надо было быстро— постановление вышло, а проекта грандиозного дворца знаний и науки пока не было. Над ним начал трудиться архитектор Борис Иофан, автор известного Дома на набережной. Он считал, что здание университета должно стоять прямо над рекой, чтобы подчеркнуть его масштаб и значимость для Москвы. Фактически МГУ оказался бы на месте нынешней смотровой площадки. Этот вариант не понравился Сталину, и дальнейшие работы передали Льву Рудневу.
Огромный участок, выделенный под МГУ, позволил спроектировать основное здание так, что ни одна из его частей не замыкается на другую. Таким образом, несколько корпусов, соединенных между собой, не образуют дворов. Все фасады открыты, во всех помещениях достаточно света.
12 апреля 1949 года торжественно заложили фундамент МГУ, конечно же, прошел митинг, и работа закипела. Больше семисот студентов университета отправились на стройку в составе первого стройотряда, а партком утвердил план помощи, чтобы успеть в срок. Но рабочих рук все равно не хватало, и тогда задействовали заключенных (специалисты по истории МГУ утверждают, что заключенных привлекали только на рытье котлована, но есть и другие версии). Когда основное здание уже было построено, на 23 этаже организовали лагерный пункт, чтобы заключенные могли жить там же, где трудились.
Многие шли на стройку с надеждой поучиться в новом университете. Для рабочих организовывали курсы, чтобы те могли поступить в «свой» МГУ; открылись вечерние школы.
Росло не только главное здание. На прилегающей территории возводили корпуса для химиков, физиков, биологов, почвоведов, заложили лаборатории и подсобные помещения. Более того, Несмеянов настоял на том, чтобы вузу выделили свободное место на будущее, «чтобы в течение 100-летия можно было бы строиться». Подобная дальновидность полностью оправдалась. В итоге получилось и удобно, и красиво. Фасад главного здания как бы смотрит на Москву, а корпуса отдельных факультетов «спрятались» за ним и не нарушают парадный вид.
Торжественное открытие нового университетского комплекса состоялось 1 сентября 1953 года.
Б. Иофан представляет свой проект МГУ. Фото из архива семьи А. В. Пекарева
Стройка века
Новое здание МГУ стало настоящим дворцом науки — масштабным и современным. Большое внимание уделялось оснащению факультетов, в том числе лучшими приборами своего времени. Центральную комиссию университета по этому вопросу возглавлял член-корреспондент АН СССР физик Александр Предводителев, а всего таких комиссий было 36. Отдельная комиссия во главе с профессором К. Яковлевым занималась наглядными пособиями.
42 гектара территории нового университета занял ботанический сад. Здесь располагались и метеостанция, и лаборатория искусственного климата, а к открытию МГУ высадили более 20 тысяч деревьев и кустарников.
Как ни странно, руководители МГУ почти сразу столкнулись с проблемой… нехватки места. К примеру, ценнейшие музеи биофака оказались слишком велики, исследовательские лаборатории в помпезном главном здании размещать было нельзя. В итоге в «высотке» спланировали большие аудитории, жилые помещения, а также «прописали» факультеты, не использующие в своей работе высокоточную измерительную технику. Для остальных построили малоэтажные корпуса. Гуманитариев и вовсе оставили на Моховой.
Художественное оформление МГУ стало отдельным важным проектом. Перед главным зданием поставили фонтан и 12 бюстов великих российских ученых и общественных деятелей — от Ломоносова до Тимирязева. Актовый зал украсили 60 мозаичных портретов ученых со всего мира. У центрального входа установили скульптуру «Вечная молодость науки», созданную Верой Мухиной.
Не забыли и про спорт. Для студентов построили бассейн, три зала в главном здании, легкоатлетический манеж и отдельный спортивный павильон. На территории кампуса обустроили открытые спортивные площадки.
Принимал университет и торжественно открывал его ректор, математик Иван Георгиевич Петровский. Он стоял во главе МГУ двадцать два года, до января 1973-го, и за время работы организовал более семидесяти новых кафедр.
Проект Б. М. Иофана
Мифы и легенды
Высотка МГУ — это сооружение культовое. О таких всегда появляются мифы и легенды. Сложился фольклор и вокруг нового здания университета. За достоверность не отвечаем, но рассказывают…
…что на минус третьем этаже университета располагаются установки, которые охлаждают жидкий азот, залитый под основание здания. Дело в том, что Воробьевы горы глинистые, поэтому все ждали, что тяжелый МГУ или просядет, или сползет к реке. Этого не произошло, и тогда возникла легенда, что почва под ним заморожена. На самом деле масса построенного здания равна массе выкопанного при закладке фундамента грунта.
…что среди заключенных, задействованных на стройке, был некий безымянный ученыйавиаконструктор. Из подручных материалов он якобы соорудил что-то вроде дельтаплана и сбежал, спрыгнув с башни главного здания. Финал истории в двух вариантах — хеппи-энд и печальный. Однако нет ни одного мало-мальски достоверного доказательства реальности этого события.
…что в жилых комнатах из стен выходят привидения. Это якобы беспокойные души тех строителей, которые погибли во время возведения главного здания, сорвавшись вниз. Кровожадные руководители стройки замуровывали тела в стены, и теперь мертвые беспокоят обитателей общежития. Вряд ли это кого-то напугает в XXI веке, но для середины прошлого столетия — вполне.
…что памятник Ломоносову стоит ближе к физическому факультету. Говорят, что между химиками и физиками МГУ существует извечный спор — к кому же ближе памятник великому ученому. Якобы измерения проводятся в День физика (день рождения Архимеда в мае) и в День химика (придуманный студентами День водорода) и последние данные показали, что Ломоносов ближе к физикам на 34 сантиметра.
А уж как оно на самом деле… Может быть, и не важно.
