«События в Ливии — это не бунт, поскольку бунт — стихийное выступление доведенных до предела, но обычно неграмотных людей. В Ливии вышедшие на улицу в большинстве своем люди грамотные, владеющие современными профессиями, с сотовыми телефонами и доступом к Интернету, с вполне современным уровнем доступа к благам цивилизации и средствам информации.
То, что происходит сейчас, — это народное восстание, которое может перерасти в революцию. Причина его в том, что для нормального современного свободного человека — а ливийцы в массе являются таковыми — недостаточно только иметь доступ к жилью и продовольствию и возможность передвижения.
Ему нужна еще и «вертикальная мобильность»: доступ к работе и карьере, продвижение по социальной лестнице, право в общепризнанных рамках самому распоряжаться своей судьбой, влиять на судьбу своей семьи и своих детей, не сверяя каждый свой шаг с каким-то «кодексом», не рискуя при этом оказаться «врагом народа» со всеми вытекающими последствиями.
Не стоит сбрасывать со счетов и накопившееся недовольство недостаточно высоким уровнем жизни в стране по сравнению с расположенными совсем рядом — через море — государствами европейского средиземноморья.
И, естественно, протест против коррупции, которая в условиях авторитарного восточного государства с тоталитарной идеологией — явление совершенно естественное.
События начались сейчас, поскольку сработал «эффект домино». События в Тунисе, а затем в Египте показали, что если придерживаться тактики массового протеста, можно добиться выполнения хотя бы своего основного требования — прекращения социально-политического застоя, смещения главы коррумпированного государственного аппарата. И ливийцы начали выходить на улицы крупных городов.
Лидеры Туниса и Египта, формально соблюдавшие большинство принятых мировым сообществом демократических стандартов государственности, зависели как от зарубежной помощи, так и от образа своего государства в мире (важнейшая статья дохода — туризм) и не смогли применить против демонстрантов армию (в Египте армия заняла позицию невмешательства), а в Ливии лидер нации ничем подобным не связан.
Нефтяные и газовые богатства Ливии являются и его естественным, вполне достаточным материальным ресурсом, и гарантией, по крайней мере пока, что зависящие от поставок сырья промышленные страны не отвернутся от Ливии. И чтобы эти страны не меняли своего отношения, изнутри Ливии создана информационная блокада — перекрыты все каналы связи с внешним миром, живая картинка с места событий отсутствует.
Ливийцы, выходящие на улицы и площади, под пули и снаряды, даже под удары авиации (притом, что убито уже более двух сотен и ранены тысячи) не собираются расходиться.
Все это либо приведет к падению лидера (правда, без перехода на сторону народа значительных сил армии и авторитетных шейхов племен это может и не произойти), либо превратит Ливию в открытую диктатуру.