Улица Матушкина в Черемушках относительно молодая — один из Проектируемых проездов с четырехзначным номером получил свое новое название в честь вице-адмирала Северного флота в 2015 году. Выдающийся подводник Лев Матушкин долгое время жил неподалеку, в доме на Новочеремушкинской улице. Здесь через несколько лет после его смерти была установлена мемориальная доска в память о советском и российском флотоводце, одном из покорителей Северного полюса, добравшемся до «макушки» планеты подо льдами.
На пути к Северу
Уже в начале ХХ века подводные лодки заняли свое место во флотилиях военно-морских сил многих стран. Однако далеко не все генералы смотрели на новый тип боевых судов как на полноценное оружие. Субмарины, в частности, вынуждены были резко сокращать количество походов в зимний период из-за морозов и льда, который они не могли преодолеть. Самым очевидным решением этой проблемы было поднырнуть под ледяной панцирь, но долго находиться в таком положении судно не могло— через какое-то время ему нужно всплыть как минимум для того, чтобы подзарядить аккумуляторные батареи.
Лишь постепенное техническое совершенствование всех системи постоянные подледные заплывы, благодаря которым экипажи приобретали бесценный опыт, сделали эту задачу выполнимой. Со временемсубмарины стали уверенно преодолевать ледяные препятствия под водой. Следующим шагомдля них было покорение Арктики. Случай представился в 1938 году, когда полярная экспедиция папанинцев, дрейфующая на льдине, подала сигнал о помощи. Спасать их отправились суда Северного флота, а также дирижабль и подводные лодки. Во время этой операции субмарина Д-3 и стала первой, поднырнувшей под арктические льды. Она пробыла под ними всего около получаса, но навсегда оставила след в истории.
В разгар Холодной войны две сверхдержавы, США и СССР, соревновались во всем, в чем могли. На фоне космической гонки и гонки вооружений развернулась еще одна— за то, чья подлодка достигнет Северного полюса. В 1958 году это удалось сделать первой американской атомной субмарине «Наутилус», которая, впрочем, так и не смогла всплыть на поверхность. Москва изо всех сил старалась догнать Вашингтон. В конструкторских бюро кипела работа, а экипажи отечественных субмарин активно испытывали технические новинки, которые должны были приблизить советский флот к заветной цели. Одним из испытателей стал Лев Матушкин.
С момента спуска К3 на воду до ее исторического похода на север прошло пять лет. За это время моряки привыкали управлять новой техникой, а инженеры доводили до ума конструкцию судна. В частности, крайне ненадежной оказалась система парогенераторов, которые давали течи в радиоактивном контуре. Командир лодки Леонид Осипенко вспоминал: «Весь 1959 год лодка доводилась. Ее кромсали, резали, варили. И вновь испытывали во время выходов в море. Но главные недостатки, и прежде всего микротечи в системах трубопроводов парогенераторов, устранить до конца так и не удалось».
К тому времени капитан 3-го ранга командовал дизель-электрической подлодкой Б-70, экипажу которой предстояло опробовать в деле новые гидроакустические станции. Это оборудование критически важно для любой субмарины, а для той, что собирается проплыть подо льдом,— особенно, ведь моряки должны понимать не только, где находится ледяной панцирь, но и какой он толщины, чтобы при необходимости попытаться его пробить. Экипаж Матушкина отправился в поход в апреле, когда в Заполярье весна еще не вступила в свои права. Чтобы не тратить лишнюю электроэнергию, все отопление на борту было отключено, готовить горячую пищу тоже было нельзя— питались сухими пайками. В таких условиях согревало только теплое водолазное белье и чай. Судно подо льдами покрыло расстояние в полтысячи километров. Новая гидроакустика— «уши» и «глаза» субмарины— зарекомендовала себя с лучшей стороны.
5К-181 на Северном полюсе // Лев Алексеевич Матушкин. Фото: Р. Кривобок, 2005 год // Памятник подводникам в поселке Колтуши (Ленинградская область), в основе которого лежит рубка подводной лодки К-411
Атомные гиганты
Поскольку дизель-электрическим подлодкам приходится периодически всплывать на поверхность для подзарядки, они не очень подходят для дальних подледных переходов. С этой задачей значительно лучше справляется атомная субмарина, которая может находиться под водой сколь угодно долго. Это и доказал американский «Наутилус». Первая советская подводная лодка К-3, достигшая Северного полюса, тоже несла на борту ядерный реактор. Первенца советского атомного флота назвали «Ленинский комсомол».
Пройдя через множество испытаний, в июле 1962 года подлодка все же получила разрешение на поход к полюсу. Всплыть в самой северной точке планеты экипажу так и не удалось— не нашлась подходящая полынья, но США официально перестали быть единственной страной, чей подводный флот добрался сюда подо льдом.
Зато советские подводники оказались первыми, ступившими на снег Северного полюса. Всего через год после «Ленинского комсомола» сюда отправилась другая субмарина— новый атомоход К-181. Экипажу повезло, что в тот день, когда судно находилось в точке пересечения меридианов, нашелся участок с тонким, тридцатисантиметровым льдом. Пробив его, подлодка вышла на поверхность.
Моряки провели здесь несколько часов, установив на торосах государственный и военно-морской флаги. Однако, надо отметить, что в этот поход К-181 отправилась не ради очередного рекорда. Перед ней стояли куда более серьезные и практические задачи: отработать тактические приемы по боевому использованию атомоходов при ведении боевых действий в этом регионе. Нельзя забывать, что холодная война была в самом разгаре, а Северный полюс в перспективе представлял из себя идеальный плацдарм для нанесения отсюда удара. Всплыть, дать ракетный залп, скрыться подо льдами — такая задача ставилась перед атомными подлодками обеих стран.
Высокие широты
Впрочем, К-181 могла угрожать лишь целям, находящимся в непосредственной близости от себя, так как несла на борту только торпеды для борьбы с кораблями. Первым же подводным ракетным крейсером, достигшим полюса, стала другая субмарина — К-411. Правда, ей так же, как в свое время «Ленинскому комсомолу», не довелось подняться с глубины на поверхность в этом месте. А вот ее последовательнице повезло, и здесь мы снова возвращаемся к нашему герою. В 1972 году Матушкин — уже контр-адмирал и командир 31-й дивизии подводных лодок — был назначен начальником походного штаба на ракетоносце К-245, которому предстояло стать четвертой по счету советской подлодкой, отправившейся к полюсу. Поход чуть было не сорвался из-за нового навигационного оборудования, которое должны были испытать подводники. С одной стороны, оно значительно облегчало плавание подо льдами, с другой — стало причиной задержки отправления. Инженеры доработали прибор не к августу, как планировалось, а к октябрю, когда погода в Арктике становилась особенно суровой. Решение было принято в последний момент, откладывать северный рейс не стали. Уже через 11 дней субмарина была на месте и выискивала просветы в многометровом паковом льду. Найдя подходящую полынью, подлодка вынырнула. На поверхности моряков встретила полярная ночь, в небе мерцали звезды. К-245 стала первым ракетоносцем, чья рубка показалась над снегами Северного полюса.
Позже Матушкину еще не раз приходилось отправляться в подледное плавание. В 1980-х годах командование военно-морских сил возобновило так называемые межтеатровые переходы атомных подлодок. Северный и Тихоокеанский флот таким образом менялись кораблями различных типов и проектов, чтобы сбалансировать силы региональных группировок. Тогда вице-адмирал уже возглавлял всю 3-ю флотилию АПЛ, но, несмотря на высокий пост, нередко сам отправлялся в походы. В частности, под его руководством две подлодки совершили трансарктический переход в воды Тихого океана, а позже он и вовсе сделал «дубль»: на борту ракетоносца К-506 прибыл на Камчатку, а оттуда вместе со своим штабом пересел на другую субмарину К-255 и подо льдами вернулся «домой». За это вице-адмирал получил звание Героя Советского Союза.
