Журналист, ведущий радио “Эха Москвы”, Александр Плющев выложил в своем блоге запись телефонного разговора со Светланой Бахминой, позвонившей в студию “Эха Москвы”.
“Понимаю, что в это не очень верится, но звонок правда не был нами организован — мы просто позвонили бы ей сами, если бы вспомнили, что она отбывала свой срок на той же зоне” – написал журналист.
В разговоре с ведущими “Утреннего разворота”, Светлана Бахмина в основном подтвердила факты о жизни колонии, описанные в открытом письме Надеждой Толоконниковой.
16-часовой рабочий день
— К сожалению, многое из того, что написано, правда. Все то, что написано про гигиену, про туалеты и т.д., – все это действительно так. Совершенно непонятно, почему в XXI веке нет горячей воды и те самые условия.
Про 16-часовой рабочий день: в мое время ограничивалось, кончено, 12-часовым рабочим днем. 16-часовый был как исключение. Можно, конечно, было попробовать отказаться, но мало кто рисковал, и если нужно было – все выходили.
Наказания
Также Светлана Бахмина описывает наказания в колонии, не изменившиеся и сейчас.
— Если ты не отшил план на день, тебя могут оставить на плацу, независимо от того, снег, дождь и т.д., еще на 2 часа после работы.
Могут запретить воспользоваться той самой гигиеной.
Могут запретить воспользоваться каптеркой, где лежат личные вещи, чтобы ты мог переодеться в сухую одежду, взять чай или еще что-то.
К сожалению, такие вещи практикуются.
Что грозит Толоконниковой
На вопрос ведущих, что теперь (после публикации письма) может грозить Надежде Толоконниковой, Светлана Бахмина сказала, что пойдут различные проверки.
— ШИЗО, к сожалению, мне тоже известно. Я там тоже оказалась, сразу с этапа на 10 суток. Это карцер. Это самый простой, наверное, вариант действия администрации. Наверное, нашли какое-то нарушение в ее действиях. Я думаю, что сейчас будут разные проверки.
Сейчас вся колония в прямом смысле слова будет стоять на ушах. Все будет по форме-норме, как это там называется.
Конечно, заключенные будут не рады, потому что те минимальные послабления (попить чаю, что-то съесть, как-то заняться личными делами) сейчас, я думаю, будут сведены к минимуму.
Последствия
— Будут все сидеть (тоже такое выражение колонистское) по-белому, то есть все кровать когда застелены лыжами, как в армии. — говорит Бахмина, — То есть, все будет в жестком режиме.
Конечно, все будут напрягаться на эту тему и слать всяческие проклятия.
С другой стороны, наверное, 16-часовой рабочий день будет отменен. По крайней мере, на какое-то время. Вот эти стояния на плацу, наверное, тоже будут отменены.
Будут проверки, будут разговаривать с заключенными. Вряд ли кто-то из них решится рассказать о том, что происходит в действительности. Возможно, кто-то решится, возможно, кому-то – отдельным людям – станет чуть легче.
Может быть, изменятся бытовые условия. Из того, что я слышала и читаю, бытовые условия остаются все на том же уровне.
Система
На вопрос – кто из сотрудников или руководства колонией отличается особенной жестокостью по отношению к заключенным, Бахмина сказала, что жестока сама система.
— Я бы даже не сказала, что кто-то отличался какой-то совсем супержестокостью. Это просто система, которая этих людей вырастила, которая дала им эти права, полномочия, которая делает безнаказанным то, что происходит.
Наверное, бесполезно снять одного человека, или двоих, или поменять даже весь состав. Это люди, которые делают постоянно свою работу и считают, наверное, что делают ее неплохо.
Кто-то из них чуть добрее, с меньшим цинизмом и рвением выполняет свои обязанности. Пока не изменится система… Здесь, конечно, можно совсем далеко уходить, потому что все это завязано и на судебной систему, на систему государства.
По большому счету, ничего не изменится.
Где-то, я так слышу, бытовые условия чуть налаживаются. Где-то, где нормальные правозащитники, общественные комиссии, чуть людям попроще сидеть. Кто-то стал чуть лучше по УДО выходить. Но в целом, к сожалению, система очень медленно меняется.
