В районе Марфино довольно много гостиниц — дюжина отелей, правда, небольших. Среди них есть новые, а есть отметившие наступление пенсионного возраста: «Восток», «Алтай», «Заря»… Первых постояльцев они приняли ещё в 1950-е и помнят времена, когда главным достоинством отечественного сервиса была его ненавязчивость…
Столь высокая концентрация отелей в районе вызвана, во-первых, близостью ВДНХ, а во-вторых, и это главное, — резким увеличением гостиничного фонда Москвы к Фестивалю молодёжи и студентов 1957 года. Тогда даже улицу и проезд на севере нынешнего района назвали Гостиничными. Строили попроще, «помолодёжнее» — всё-таки не интуристы-капиталисты приедут, а молодая демократическая общественность.
«Мест нет»
Для советского человека гостиница была чем-то одновременно близким — вон она, в любом областном центре есть, да и во многих районных, а в больших городах так и не один десяток наберётся; но и далёким, поскольку немало советских людей ни разу в жизни в гостинице не останавливались. Что там, за неброской вывеской?
Советская гостиница предназначалась людям, путешествующим по казённой надобности. Остап Бендер не мог в неё попасть, поскольку всё было занято съездом почвоведов, а героям «Мимино» препятствовал конгресс эндокринологов. Правда, что характерно, и там и там пристроиться всё-таки удалось.
Самой узнаваемой приметой гостиничного быта была облезлая от постоянного употребления табличка «Мест нет». От Камчатки до Калининграда она неизменно украшала стойку администратора. При этом места-то, как правило, были, но… бронь обкома, бронь завода, областного УКГБ — далее по списку. Советская гостиница всё время пребывала в нервном ожидании, что в неё приедет кто-то такой, кого нельзя не поселить, и поэтому отказывала тем, кто уже приехал, но не имел за спиной могущественной организации. Удача улыбалась только обаятельным, находчивым или щедрым.
«После 23:00 запрещается…»
Правила проживания состояли из многих строгих пунктов. Не могли поселиться в одном номере мужчина и женщина, не состоящие в законном браке. Однополых же, напротив, нещадно «подселяли», так как одноместных номеров не хватало (неэкономично!), а советский гражданин не должен был жить, как буржуй, на двух койках. Категорически запрещалось пользоваться нагревательными приборами. Горячая вода подавалась в строго определённые часы (и то не всегда, и не только горячая; впрочем, так жили целые города), а душ и туалет, как правило, находились «на этаже». Нельзя было приходить после полуночи. Гости могли оставаться в номере не позже 23:00. За порчу — длинный список предметов мебели, посуды и белья — взыскивался штраф, а процедура сдачи номера при выезде напоминала обыск, проводимый опытными работниками уголовного розыска. периодически травили, но неистребимая привычка советского командированного есть в номере превращала эту борьбу в сизифов труд (а где ещё есть — ведь далеко не при каждой гостинице работал буфет, не говоря уже о ресторане; да и дорого, да и непривычно).
Курить, правда, разрешалось. Насчёт «приносить и распивать» — по сезону; в СССР борьба с пьянством носила волнообразный характер, и строгости чередовались с послаблениями.
Гостиничный проезд, 2020 год; Гостиничная улица во время фестиваля, 1957 год
Опыт, сын ошибок трудных…
Опытный путешественник (заводской «толкач», спортсмен, гастролирующий артист, следователь областной прокуратуры, студент-заочник) всегда имел при себе «малый набор», обеспечивающий сносное существование в условиях спартанского быта. Во-первых, то самое «устроиться с питанием»: кружка обливная эмалированная 0,5 литра — в ней ещё можно кипятить чай и заваривать вермишелевый суп, а гурманы умудрялись даже картошку варить; разумеется, запрещённый кипятильник, перочинный нож со штопором или нож и штопор по отдельности, ложка.
Затем шёл «ремнабор» — отвёртка и маленькие пассатижи (в гостиницах были щедро представлены изделия отечественной мебельной промышленности, славящиеся недолговечным крепежом и фурнитурой), специальные проволочные загогулины для подтягивания панцирной сетки кровати, изолента. Полотенце — на свой вкус и прихотливость: вообще-то оно полагалось, но его могло не быть, а если и было — то небольшое вафельное «третьего строка службы» (виртуозы, правда, умудрялись и им вытереться, но это достигалось только упражнением, например, службой в армии). Карты, домино, для интеллектуалов — дорожные шахматы. Запасная лампочка. Автор знавал сибаритов, возивших собственное постельное белье.
«Казаки-разбойники»
Ещё советский человек должен был обладать незаурядными дипломатическими и актёрскими способностями, ведь для сносного существования в гостинице критически важно расположить к себе соседей по номеру, буфетчицу или официантку, а также дежурную на этаже, иначе ты не то что кипятильник — фонарик не включишь; а при соответствующем благосклонном отношении счастливчику могли даже разрешить положить что-то в стоящий в её комнате холодильник или продать ночью бутылку с умеренной наценкой. Повышенный спрос и «птичьи права» многих проживающих превращали обслуживающий персонал в тиранов, эффективных средств против которых у простых людей не имелось: в жалобную книгу можно было хоть поэмы писать… А ночные рейды администратора с дружинниками? А письмо на работу на бланке гостиницы? Нет-нет, козыри всегда оставались в руках администрации.
«25. Проживающимв гостинце запрещается:
а) оставлять в номере посторонних лиц в своё отсутствие, а также передавать им ключ от номера;
б) уносить из гостиницы ключ от номера;
в) хранить в номере громоздкие вещи, легковоспламеняющиеся материалы, оружие;
г) пользоваться нагревательными приборами;
д) переставлять мебель в номере;
е) держать в гостинице животных и птиц;
ж) курить и распивать спиртные напитки в номере в случае возражения других проживающих в этом номере».
Правила пользования и внутреннего распорядка в коммунальных гостиницах РСФСР от 12.09.1979
Правда, и постояльцы бывали «хороши». Вырвавшийся на свободу и оказавшийся в купе поезда или гостиничном номере советский человек нередко обнаруживал склонность к разгулу средней степени тяжести, и дым коромыслом в трёхместном номере какой-нибудь «Юности» или «Туриста» был обычным явлением — хорошо ещё, если просто преферанс. Из двух бритвенных лезвий, спичек, ниток и шнура умельцы изготавливали кипятильники непредсказуемой мощности, которые без труда вырубали электричество не только в здании, но и в соседних домах. Стремительные «командировочные» романы вспыхивали в самых, казалось бы, неприспособленных для этого местах. Разбивались стаканы, графины и зеркала. Наволочку могли использовать как тряпку для очистки стола после воблы. Отдельные граждане при выезде умудрялись прихватить не только вафельное полотенце, но и кое-какие сантехнические узлы и агрегаты. Иными словами, соперники в этих взрослых «казаках-разбойниках» бывали достойны друг друга.
Но всё же — относительно недорого. Но всё же — не на вокзале. И с интересными людьми можно познакомиться. А в буфете иногда бывает бутылочное пиво… И по сравнению с другими распространёнными местами коллективного проживания — общежитием, казармой, стройотрядовской палаткой и лагерным бараком — не в пример культурнее.
