В числе отцов-основателей Троицка Николай Васильевич Пушков — первый и старший. Его путь начинался в Орловской губернии и на виноградниках Абрау-Дюрсо. Но неисповедимые пути судьбы навсегда связали Пушкова с наукой и ИЗМИРАНом.
За картами — в Лондон
Будущий директор ИЗМИРАНа Николай Васильевич Пушков родился 17 мая 1903 года в деревне Дружно Орловской губернии. Когда ему было восемь, семья перебралась в Новороссийск, отец работал на строительстве железной дороги, а сын-подросток — на виноградниках. В 1920-е занимался комсомольской работой в Новороссийске, на Северном Кавказе, в 1925 г. вступил в партию. Год спустя Пушков поступил на геофизический факультет МГУ, потом преподавал в Гидрометинституте, а в 1934 г. после защиты кандидатской переехал в Магнитную обсерваторию в Павловск (тогда — Слуцк). Затем стал её директором, а 1 января 1940-го возглавил созданный на её основе институт. А дальше его личная история неотделима от истории ИЗМИРАНа.
Мемуаров Пушков не оставил, воспоминаний не любил, и о многих поворотах его биографии можно судить только по свидетельствам друзей и коллег. «Широкий в кости», одет в «потёртый кожан с накладными карманами на груди и с боков» — такой портрет молодого Пушкова приводит писатель Артём Анфиногенов в книге «Земная вахта». Он же пишет, как в годы войны директор института пошёл в добровольцы, но отправили его не на фронт, а в одну из деревень на Валдае, чтобы стать партизаном в случае прихода немцев. Но нашлось иное дело: получить у коллег-учёных из Англии магнитные карты Ледовитого океана. Добирался Пушков долго и кружным путём — Тегеран, Судан, Конго… Возвращался обратно «ленд-лизовским» арктическим конвоем PQ-17: две трети судов потопили немцы, но корабль Пушкова уцелел благодаря туману.
Личная смелость пригодилась и в мирное время: Пушков вставал на защиту тех, кому угрожали репрессии, принимал на работу учёных, уволенных «по пятому пункту», и тех, кого не брали в институты ядерной тематики. И сам Пушков однажды попал под «суд чести», выступив в защиту коллеги. Институт его поддержал, и обошлось строгим выговором. Другой случай: на Кольском полуострове жил в лагерях художник, датчанин по происхождению Георгий Гамон-Гаман. Он рисовал северные сияния, и Пушков приобрёл его картины для Мурманского филиала НИИЗМа. Ради науки? Возможно. Но скорее — чтобы помочь человеку в беде.Тем не менее Пушков оставался верен коммунистическим идеалам молодости. «Его порядочность ошеломляла. Он не отделял свои научные обязанности от долга гражданина, для него это было одно и то же», — вспоминает про него зав. гелиофизической лабораторией ИЗМИРАНа Владимир Обридко.
Учёный до конца
Дальновидность Пушкова и его неумение «грести под себя» определили и рост города, и будущее ИЗМИРАНа. Он мечтал не просто об институте, а о научном центре; приглашал в Троицк НИИ смежной тематики; стал первым председателем Совета директоров академгородка. Превосходный организатор науки, он ушёл с поста директора в конце 1968 г., но продолжал работать и в институте, и в международных научных организациях. Трагическая гибель его сына и научного преемника Александра Пушкова в морской экспедиции 1980 г. стала для Николая Васильевича ударом, который он не перенёс. 28 января 1981 года Пушков шёл на работу и упал, чуть не дойдя до двери своего кабинета. Сердечный приступ. Ему было 77 лет.
В честь основателя города в Троицке названы школа (гимназия им. Пушкова) и сам институт, а одна из улиц носит имя отца и сына — Н. и А. Пушковых. На доме по адресу Центральная, 1, где жила их семья, установлена памятная доска, и каждый год шествие на День города начинается именно оттуда. В ИЗМИРАНе с 2015 года открыта комната-музей, в которой воссоздана обстановка его рабочего кабинета. А на ул. Школьной, возле лицея, будет установлен памятник — этой задачей занимается внук Николая Васильевича, художник, музыкант и депутат горсовета Максим Пушков.
