Воспитание царских детей «мужеска полу» традиционно сводилось к «догляду» — чтобы был сыт и не простыл, необременительному учению грамоте и к играм, для чего собирали «ватагу потешных робяток». При юном Петре в ущерб первому второе и третье вышло на первый план. Молодой царь мужал со своими товарищами в ратных забавах на лугах и в рощах под Москвой, в том числе на территории нынешнего Восточного Измайлово.
Царевич Петр Алексеевич с детства был человеком подвижным и активным. Физически развитый не по годам, он до поры до времени мало интересовался учением и терпеть не мог бесконечных нянечек, ходивших за ним по пятам в палатах Кремля. Всей этой дворцовой суете он предпочитал игры в солдатики, причем не только в оловянные — уже в 1682 году у Кремлевского дворца была установлена потешная площадка, на которой маленький Петр забавлялся со сверстниками, имитируя настоящие сражения. Однако Стрелецкий бунт вынудил царевича покинуть столицу в том же году (бунт спровоцировал боярский род Милославских, которому принадлежала первая жена царя Алексея Михайловича, против Нарышкиных — родственников второй супруги и матери Петра). Власть до взросления Петра и его брата Ивана перешла в руки их сестры — царевны Софьи, которая не слишком жаловала Петра и его мать Наталью Кирилловну. Под предлогом попечения о брате и мачехе она отсылает их в подмосковное село Воробьево. Именно там в мае 1683 года и рождаются потешные войска.
Причем здесь «потеха»
Оказавшись вдалеке от государственных дел, юный Петр, только что переживший тяжелейшие потрясения, вновь обратился к потехам как единственному, что развлекало его живой ум. Некогда простая игра в солдатики превратилась в настоящее обучение военному искусству, для которого к царевичу в Воробьево приезжали огнестрельные и инженерные мастера. Одним из них был капитан Федор Зоммер. Он выстроил в селе деревянную крепость с пушками, из которых 30 мая 1683 по случаю дня рождения Петра устроили праздничную стрельбу; принято считать, что она ознаменовала начало формирования потешных полков.
«Его царское величество повелел набрать из разных чинов людей молодых и учить их пехотного и конного упражнения во всем строю, а с некоторыми повсевременным тем обучением и трудами своими, как российских, так и окрестных государств военным наукам и хитростям преизрядно изучася уже навык. Оных молодых солдат, не по летам своим, всему воинству строго обученных, повелел мундиром темно-зеленого цвету убрать и всем надлежащим ружьем в самом прямом порядке честно учредить, и назвать их в то время потешными, к которым были приставлены тогда штаб и обер-офицеры и унтер-офицеры из фамилий изящных, комнатные его царского величества люди, для содержания их всегдашнего в добром том воинском обучении, как бы к прямой какой впредь ожидаемой с неприятелем войны».
Андрей Матвеев, сподвижник Петра I, дипломат
Почему именно «потешных»? Точного ответа на вопрос нет. По одной из версий, название они получили в честь сел, в которых располагались и в которых еще со времен Алексея Михайловича там проходила царская охота, то есть тоже потеха. Согласно другой версии, такое название произошло от специально сшитых на немецкий манер красно-зеленых кафтанов, прозванных «потешными». Первая партия составляла всего 21 комплект, но призыв всех «охочих людей» на утехи молодого царя быстро изменил положение дел: с каждым месяцем запросы Петра на оружие, костюмы, знамена и в особенности на полюбившиеся ему барабаны увеличивались. В больших количествах стали привозить порох, сперва высылаемый небольшими мешочками, а игрушечные мушкеты довольно скоро сменились настоящими. Из детской ватаги для забав его потешные полки за несколько месяцев превратились в небольшое войско, состоящее из приближенных царя, служилых людей и даже выходцев из низших сословий. Наряду с постоянными физическими нагрузками им прививали любовь к ратному делу, воспитывали чувство долга и товарищества. Неудивительно, что из потешных в будущем вырастет не один «птенец гнезда Петрова».
Военные игры юного Петра Первого и его «потешные полки» из детей конюхов и садовников выросли в императорскую гвардию России.
Вряд ли Петр сознательно превращал свою забаву в реальную военную силу, которая в итоге станет опорой его власти и чуть ли не главным козырем на начальных этапах Северной войны. На тот момент ему было всего 11-12 лет; скорее всего, это происходило естественным путем: игры усложнялись, масштабы росли, задачи становились все более амбициозными. Не исключено также, что молодой царь, только что до смерти напуганный разгулом стрелецкой стихии, хотел окружить себя новыми верными людьми и тем самым обеспечить свою безопасность. Так или иначе, государь успешно совмещал приятное с полезным и усердно изучал военную науку как в теории, так и на практике.
Петр I в Немецкой слободе
На новое место
В 1684 году потешные маневры переместились из Воробьева в село Преображенское, в честь которого впоследствии и будет назван один из полков (точно так же, как второй полк, Семеновский, получил свое название в честь соседнего с Преображенским села). На правом берегу Яузы, неподалеку от Большого Преображенского дворца, началась постройка потешной крепости Прешбург (он же Пресбург), над сооружением которой трудился и сам Петр. Недаром к нему в хоромы из Оружейной палаты были затребованы кирка, молоток, четыре железные лопаты и кузнечные принадлежности. Крепостицу от берега Яузы окопали глубоким и широким рвом, воду в котором подняли плотинами. Со стороны Преображенского дворца, в котором проживала царица Наталья Кирилловна, в Прешбург перебросили подъемный мост. Если прежде главными занятиями потешных были стрельба из ружей и пушек, марши и стройные походы, где царь, выбравшись подальше от своих дядек, наслаждался самостоятельностью, то теперь к ним добавились приступы крепости и даже мнимые бои за ближайшие села и монастыри. Стреляли потешные не только из новых мушкетов, но и обучались владению старомодными луками, а также метанию гранат.
Для очередных маневров Петр искал опытных в ратном деле людей. Так он побывал в Немецкой слободе, стиль которой станет в какой-то мере олицетворением всего правления будущего императора. Ее жителями будет пополняться и состав потешных — преимущественно, конечно, это были авантюристы из Европы. Причем каждый год приток добровольцев в царские потешные отряды только увеличивался, что легко отследить по растущим поставкам вооружения. С 1686 года к пехоте прибавилась еще и настоящая артиллерия. Пушкарский приказ отправил в Преображенское батарею из 16 орудий, для обслуживания которых приставили опытных служилых людей, поскольку хороших пушкарей среди потешных солдат еще не было. Артиллерийское дело для царя и его пушкарей стал преподавать уже полюбившийся Петру Зоммер.
Немецкая слобода — место поселения иностранцев в Москве (сегодня это территория Басманного района). Там Петр проникся симпатией к европейской жизни и познакомился со своими будущими соратниками — генералами Патриком Гордоном и Францем Лефортом.
Вскоре возник вопрос о размещении неустанно растущих войск. Наиболее дальновидные уже смекнули, что служба в потешном войске не только верный кусок хлеба и кружка пива, но и возможность карьерного роста. Так, обычный конюх мог выслужиться в потешных войсках до офицера; да что конюх — по распространенной версии, будущий крупнейший полководец Петровской эпохи Александр Данилович Меншиков начинал свой «карьер» с торговли пирожками с сомнительной «зайчатиной», а через службу царским денщиком достиг высот «полудержавного властелина».
Вокруг Преображенского села раскинулась целая солдатская слобода, а весь потешный городок был укреплен дубовыми сваями, перекопами и каналами. В самой его середине располагалась столовая, где собирались начальники крепости для отдыха и совещаний. В удобных местах возле стен городка стояли служебные постройки, амбары и сараи. На правом берегу реки к 1688 году соорудили самую настоящую верфь, на которой построили первый потешный флот. Сюда был перевезен небезызвестный ботик Петра I. В этом же году в слободе открыли потешную конюшню.
Франц Лефорт. Голландская гравюра, 1698 год
Экзамен сдан!
Несмотря на массовость, ежегодные походы и учения, потешные полки еще нельзя было назвать регулярной армией. Их особенность состояла в том, что формировались подразделения хаотично, без определенной, заложенной организационным документом основы. Даже целый Семеновский полк, по одной из версий, возник из-за того, что в Преображенском уже просто не осталось мест и солдат начали переселять в соседние села. В 1691 году повзрослевший Петр, уже ощутивший полноту царской власти, наконец-то занялся реорганизацией своих потешных войск и превратил их в два пехотных полка — Преображенский и Семеновский. По мнению большинства исследователей, именно этот год считается рождением гвардейских полков. На смену детским играм окончательно пришло изучение походных и боевых порядков, инженерной науки и других важнейших дисциплин.
Свою боеспособность и мобильность полки проявили на первых же учениях, которые длились два месяца. Пройдя от Прешбурга до Троице-Сергиевой лавры в условиях постоянно инсценируемого боя, полки направились к Переяславлю, где присутствовали при спуске на воду трех новых фрегатов. В октябре того же года Преображенский и Семеновский полки под личным командованием Петра устроили штурм Прешбурга, который обороняли «неприятели» во главе с князем Ромодановским. И штурм удался — Петр лично пленил вражеского генералиссимуса.
Финальным аккордом петровских потешных учений стал Кожуховский поход — некий экзамен для Преображенского и Семеновского полков. Для учений неподалеку от Симонова монастыря была выстроена специальная крепость с ретраншементом, в которой располагались «неприятели». Роль их отыгрывали горячо любимые царем стрельцы. «Нашим» же войскам под командованием все того же Ромодановского предстояло переправиться через Москву-реку и взять укрепление в осаду с соблюдением всех правил инженерного искусства. Однако эффект от потешных учений оказался настолько значителен, что стрелецкие войска смотрелись на фоне новых пехотных полков практически как мальчики для битья: их опыта не хватало, чтобы распознать засады и обходные маневры бывших конюхов, а устаревшие методы ведения боя уступали вымуштрованности и дисциплине некогда простых подмастерьев. В итоге крепость оказалась взята практически сразу после уничтожения ретраншемента, вот только столь скорый штурм в планы командования изначально не входил. Сценарий пришлось переиграть. Укрепление снова вернули стрельцам, после чего была организована подобающая осада с подкопами и траншеями, и уже только потом проведен повторный штурм, завершившийся ожидаемой победой «наших». Победа, правда, стоила армии Ромодановского серьезных потерь, в том числе и убитыми, потому что почти все используемое на учениях оружие было настоящим.
К 1700 году преображенцев и семеновцев уже именовали лейб-гвардией, а их численность перевалила за три тысячи человек в каждом полку. Возмужавшие в «игрушечных» маневрах на берегах Яузы, кожуховских холмах и измайловских лугах, «крещеные» Азовскими походами, они стали затем главной опорой Петра I в Северной войне и особенно стойко себя проявили в первой битве под Нарвой, когда остальные полки, сформированные старыми способами — по отечеству или по прибору, отступали или сдавались. Опыт этого войска послужил образцом при проведении военных реформ, а из солдат потешных войск царь всю жизнь черпал кадры для самых сложных и ответственных поручений.
